Лежа в гостиничном номере на белоснежной постели, я долго не мог уснуть. Во мне зарождалось непонятное чувство. И даже, улетая на следующий день, я не мог понять, почему мне не хочется покидать Бишкек: было какое-то призрачное ощущение того, что я оставил что-то ценное в этом городе…
Но когда я прибыл в Корею, это странное внезапно нахлынувшее на меня чувство отступило. Я пересек границу надежды на прекрасное будущее, от осуществления которого меня разделяло всего четыре часа езды на автобусе, ровно столько времени занимает дорога от Инчхона до Кванджу, где и расположился Университет Чоннам, любезно согласившийся принять меня в свой преподавательский состав. Международный аэропорт Инчхон был громаден и прекрасен. Его современный дизайн и развитая инфраструктура ничем не уступали франкфуртскому аэропорту, который до этого дня был единственным крупным аэропортом, посещенным мной. Помимо ресторанов, кафе, магазинов и комнат отдыха на его территории находились музей корейской культуры, зимние сады и, если верить путеводителю, даже каток. Выйдя из аэропорта, я открыл для себя, что корейская зима была относительно теплой, поэтому я вернулся в здание терминала, нашел туалет, заперся в одной из кабинок и снял свою теплую одежду, сменив ее на более легкую. Сидя в автобусе, несшему меня в Кванджу, я смотрел на невысокие каменистые горы, покрытые хвойными деревьями вперемешку с лиственными. Иногда в горах можно было увидеть возвышающие над дорогой одинокие могильники, выполненные в национальном духе. Я с жадностью смотрел в окно, изучая свой новый мир, в котором найду пристанище на ближайшие несколько лет. Но долгое время ничего, кроме гор не было вокруг, и я уснул от монотонного ландшафта за окном: сказалось утомление от продолжительного перелета.
Когда я вышел из бас-терминала на улицу, меня сразу же окутал отбиваемый мегаполисом ритм: под неоновым освещением басили моторы проезжающих мимо автомобилей, в такт им звучали сигналы нетерпеливых водителей, и под аккомпанемент доносящейся откуда-то аудиорекламы голосил хор тысячи прохожих. Это бы ритм джаза, который придавал мне все больше уверенности в светлом будущем. И я, смакуя каждую ноту этого мотива, пульсирующего в городской суматохе, начал наэлектризовываться энергией. Воодушевленный и окрыленный я направился к знаку «такси», где перед турникетами выстроилось четыре живых колонны. Я встал в одну из них и продолжал рассматривать новый для меня город. Такси одно за другим подъезжали к турникетам и забирали дожидавшихся их пассажиров. Через десять – пятнадцать минут пришла и моя очередь. Водитель увидел мой чемодан и открыл багажник, не выходя из машины. Я загрузил свои вещи, сел на переднее пассажирское сидение и протянул ему бумагу с адресом мотеля, в котором я заблаговременно забронировал номер. Таксист, ничего не говоря, просто кивнул и повез меня к пункту назначения. Мы ехали в потоке автомобилей, состоявшем исключительно из машин корейских марок. Очень редко попадались мерседесы и BMW, но я не увидел ни одной тойоты, которые были распространены у нас. Когда машина остановилась, водитель что-то сказал мне и взглядом указал в сторону.
– Извините, я не понимаю по-корейски, – сказал я ему на английском. Но, по всей видимости, и он, равным образом, не понимал то, что я ему говорю. Он раздраженно показал на счетчик, на котором высветилась цена в двенадцать тысяч вон. Переводя в уме на доллары – вышло около одиннадцати – я расплатился и вышел из машины.
