– Ой, простите, – испуганно стала оправдываться Катюша.
Мужчина, довольно молодой брюнет, симпатичный, в белоснежной рубашке, светло-серых отглаженных брюках, озадаченно рассматривал растекающееся по рубахе коричневое пятно от кофе.
– Я-то прощаю, а вот она, похоже, нет, – мужчина ткнул пальцем на рубаху. – Кофе отстирывается?
– Конечно, – горячо заверила Катюша. – Папа был художником и не такие пятна научил выводить. Пойдемте ко мне. Поверьте, дело пяти минут.
– Да не стоит, – замялся мужчина. – Вы же не специально. Сейчас дома отбеливателем залью и нормально.
– Ничего нормального! – Настаивала Катюша. – Я виновата, и всё исправлю. Пойдемте.
Катюша решительно взяла мужчину за руку и потащила домой, то и дело извиняясь.
– Вы понимаете, был очень напряжённый день. Ходила на собеседование. Волнение и прочее. Хорошая работа намечается с нормальной зарплатой. Потом погуляла, потом вспомнила папу, задумалась и наткнулась на вас.
– Да, да. Я понимаю, – мужчина с интересом поглядывал на собеседницу и послушно шёл за ней.
– А за пятно вы, правда, не переживайте. Папа с бабушкой многому научили. Они даже масляную краску с одежды выводили. У меня дома полно химии, – тараторила Катюша.
– Не стоит так волноваться по поводу рубашки. Запасных много. В химчистку сдам, если что.
– Зачем же в химчистку? – Возмутилась Катюша. – Я же говорю – у меня дома своя химчистка.
– Ладно, ладно, – мужчина пошел на попятную. – Согласен.
Они почти дошли до подъезда, как Катюшу окликнули.
– Катюша, девочка моя! – Раздался звонкий женский голос.
– Матильда Аристарховна! И Додочка! – Катюша кинулась к пожилой женщине в ярко-голубом хлопковом брючном костюмчике и, наклонившись, погладить кошку. – Нагулялись?
– Лично я, да. – Матильда Аристарховна поправила соломенную шляпку с ярко-розовым цветком на боку и обратилась к мужчине. – Максим, уж не ко мне ли в гости?
– Вы знакомы? – Удивилась Катюша. – Матильда Аристарховна, я случайно наткнулась на вашего знакомца. Представляете, облила ему рубашку. Вот, веду к себе выводить пятно.
– О! – Матильда Аристарховна пригляделась к пятну. – Дело пустяковое.
– И я про тоже! Две минуты и никакого пятна.
– Вы вот чего, почистите рубаку и айда ко мне. Сегодня мы с Додочкой испекли пирог с вишней. Вкуснятина, язык проглотишь!
– А наливочка сливовая с прошлого года осталась? – спросила Катюша.
– Обижаешь, для хороших людей у нас с Додочкой завсегда наливочка найдется. Правда, Додочка?
Кошка громко мяукнула.
Пятно, как и обещала Катюша, исчезло за пару минут. Макс с интересом наблюдал за девушкой. Вначале она взяла рубашку, намочила пятно водой и после потерла пятно ватным диском, смоченным едкой жидкостью. Как только следы кофе исчезли, Катюша тут же тщательно замыла рубашку под проточной водой и развесила на балконе.
– Вот и всё! – Радостно объявила Катюша. – Пусть сохнет. Сейчас выдам папину футболку, и пойдем в гости пить чай.
– С удовольствием, – Макс быстро натянул предложенную футболку.
– Вам она впору, – грустно сказала Катюша, оглядывая гостя. – Не смогла избавиться от всех папиных вещей. Батюшка в церкви разрешил оставить то, что сама буду носить. Так положено. Теперь у меня на память о папе несколько футболок, его свадебная рубашка, любимый галстук и много картин.
– Вы не хотите продать картины?
– Пока нет, – Катя подошла к одному полотну, висевшему в зале, и ласково погладила раму. На холсте молодая рыжеволосая женщина держала в руках букет крупных ярких ромашек. – Мама умерла при моем рождении, и папа написал портрет. По памяти писал, с любовью. Я верила, мама видит меня и разговаривала с ее образом. Делилась проблемами, тайнами, просила совета. Потом вглядывалась в изображение и иногда, казалось, будто мама улыбается. Значит, беспокоится не о чем. А вот если мама хмурилась – будут проблемы.
