ДАРАНЯН: А для чего вы мне всё это рассказываете?
ГЛЕБОВ: Объясню чуть позже… А знаете, даже анонимку можно разнообразить. Например, от имени старушки-уборщицы – один стиль, от рафинированного интеллигента – другой, от домохозяйки – третий…
ДАРАНЯН: А вы знаете, что у Татосова из-за вас неприятности по работе?
ГЛЕБОВ: Знаю. Это я звонил в муниципалитет от имени общественности и требовал принять меры. Согласитесь, что у нас всё ещё считаются с общественностью.
ДАРАНЯН: Ну, так получи!.. От имени общественности! (Даёт ему пощёчину).
ГЛЕБОВ: Прекрасно! Вот для этого я вам всё и рассказал.
ДАРАНЯН (растерянно): Ничего не понимаю.
ГЛЕБОВ: Сейчас объясню: вы – непредвиденная фигура, которая не входила в мои расчеты. Вы развили бурную деятельность и вас надо остановить, хотя бы на несколько суток: хулиганство в общественном месте с нанесением побоев и материального ущерба.
Разрывает на себе рубашку.
ДАРАНЯН: Вы – подлец! Я всем расскажу о вас!
ГЛЕБОВ: Вы никому не расскажете. Это настолько неправдоподобно, что вам никто не поверит, будут считать клеветой. А клеветать на мужа любимой женщины – это низко!.. Простите, спешу: надо успеть снять побои.
ДАРАНЯН: Тогда уж заодно, чтоб было, что снимать!
Отвешивает ему две пощёчины.
ГЛЕБОВ: Великолепно! Сейчас уже наверняка останутся следы… До встречи в полиции!
Затемнение.
Отделение полиции. За столом старшина полиции пишет протокол. Напротив него – Даранян. В глубине, на двух стульях, дремлет какой-то пьяница.
СТАРШИНА (Дараняну): Прочтите и подпишите. (Протягивает протокол. Даранян читает. Звонит телефон. Старшина в трубку). Старшина Пушкин слушает… Да, товарищ капитан. Нет, не сменили. (Жалобно). Я же не успею… Слушаюсь! (Кладёт трубку).
ДАРАНЯН: Поймите, старшина, я не мог его не ударить!
СТАРШИНА: Значит, сознаётесь? Подпишите.
ДАРАНЯН: Я подпишу. Но я не могу сидеть здесь!.. Я опоздаю!
СТАРШИНА: Мало ли что! Я вот тоже могу опоздать, а сижу. (В ответ на удивлённый взгляд Дараняна). «Комсомолка» сегодня встречу организовывает, всех Пушкиных, однофамильцев, значит… Ну, и конкурс на лучшее стихотворение. Полдня сочиняю. Да разве здесь напишешь?! То одного приводят, то второго!..(Пьянице). Эй, чего мёртвый час устроил?..
Пьяница просыпается, поднимает голову – это знакомый нам Детина.
ДЕТИНА (Дараняну): Друг!
ДАРАНЯН: За что его?.
СТАРШИНА: Постоянный клиент. Каждый день напивается, дерётся, автоматы ломает.
ДЕТИНА: А чего я пью, знаешь?.. Потому что, когда я трезвый, я – злой, я – нелюдимый, я – хулиган. А когда я пьян, я – добрый, я – общительный, я – друг, товарищ и брат… Значит, трезвый, я опасен для общества!.. Значит, общество должно меня поить!..
СТАРШИНА (продолжая писать): Почему не работаешь?
ДЕТИНА: Я такую работу иш-ш-ш… иш-ш-ш… разыскиваю, чтобы по душе.
СТАРШИНА: Я же тебя устроил.
ДЕТИНА (с сожалением): Не удержался. (Дараняну). Классная работа была!.. В школе полиции, для курсантов труп изображал. Лежу на земле, а они меня рисуют, фотографируют… Спецовку выдали, харчи хорошие…
СТАРШИНА: А зачем и там пил?
ДЕТИНА: А как не пить? Работа же всё равно лежачая!
Старшина уводит Детину. Даранян по мобильному телефону набирает номер. Пару секунд ждёт.
ДАРАНЯН: Никого. Ни Пахома, ни Барбариса, ни Татоса.
ТАТОСОВ: Они здесь!
Даранян оборачивается и видит всех троих. Бросается к друзьям.
СТАРШИНА (появляясь): Нельзя сюда! Слышите!.. Запрещено!
