Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, Отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!…
СТАРШИНА: Товарищ, верь: не могу!
ДАРАНЯН: На несколько часов!.. До вечера!.. Даю слово, я вернусь!.. Надо действовать!.. Отпусти! Только до вечера!..
ТАТОСОВ (старшине): Он вернётся, я вам гарантирую… А я останусь в залог. Я знаю, что нельзя… Но в виде исключения.
ДАРАНЯН: Но я не позволю, чтобы вы из-за меня…
ТАТОСОВ (перебивая): При чём тут вы или я?.. Задета честь женщины – нельзя терять времени! Вы в курсе всех дел, вы – молоды, предприимчивы… Вы будете полезней.
СТАРШИНА: Да вы что?.. Знаете, как мне нагорит?!. Не положено!.. (Меняя тон. Татосову). А вы мне стихи поможете дописать?
ТАТОСОВ: А поэму хотите?
СТАРШИНА (задохнувшись от радости): А успеем?
ТАТОСОВ: Если сейчас начнём, не откладывая.
СТАРШИНА: Эх, была не была! (Дараняну). А не подведёшь?
ДАРАНЯН: Клянусь матерью!
СТАРШИНА (отчаянно): Давай!… Пока не передумал!
ДАРАНЯН (с чувством): Фёдор Андреевич!.. Я вам… Вы мне…
ТАТОСОВ: Пахом, помогите ему, а то он сам не уйдёт.
Пахом увлекает Дараняна.
СТАРШИНА (нетерпеливо, Татосову): Ну, давайте начнём! У меня уже есть первая строчка: «Майор наш самых честных правил…».
За дверью раздаётся лай. Старшина выходит и через секунду возвращается с большой хозяйственной сумкой. Лай раздаётся оттуда. Старшина ставит сумку и вынимает из неё щенка.
СТАРШИНА: Кто-то хулиганит.
ТАТОСОВ (громко): Анька, войди!.. (Никто не появляется). Войди! Я же знаю, что это ты.
Появляется Анна Львовна. Останавливается с опущенной головой.
Пауза.
АННА ЛЬВОВНА: Это овчарка. У неё папа – волкодав. Она сразу загнала Петю на шкаф. (Пауза). Это она, но ты можешь назвать её Гришей, чтобы Пете не было обидно. (Снова пауза). Она очень чистоплотная, она ходит только под дверь к Июнькину. (Снова пауза). Федя, можешь меня выругать… Даже ударить… Только не молчи… Почему ты молчишь?
ТАТОСОВ: Я вспоминаю.
АННА ЛЬВОВНА. Что ты вспоминаешь?
ТАТОСОВ: Стихи. Я же тебе их так и не прочитал. Слушай:
Есть на свете Таньки,
Есть на свете Маньки,
Но куда ни глянь-ка
Всех красивей Анька!
Раз на Молдаванке
Я увидел Аньку,
Понял, что без Аньки
Жизнь наизнанку!
Ни к чему мне Танька!
Ни к чему мне Манька —
У меня есть Анька,
И жена, и нянька!
СТАРШИНА (растроганно): Нет, весь я не умру!
Поспешно записывает стихи.
Затемнение.
Снова кабинет и приёмная. В приёмной Пахом и Барбарис.
Барбарис возится с телефоном, стоящим на столе.
Инна на своём месте.
БАРБАРИС: Телефон подготовлен. (Кладёт трубку). Желаю удачи, хотя в неё не верю!.. Ну, пока! (Идёт к выходу).
ПАХОМ: Подожди Дараняна.
БАРБАРИС: Чтоб этот сумасшедший мне опять устроил скандал?.. Нет уж, спасибо!
Уходит, сталкиваясь с Дараняном. Оба проходят, отвернувшись, не глядя друг на друга.
ДАРАНЯН: Все разошлись. Он возвращается за плащом. У него есть мобильник?
ИННА (Входит в кабинет, вынимает из кармана висящего на вешалке плаща мобильный аппарат): Уже нет. (Прячет его в стол).
ДАРАНЯН: Начинаем натирать, чтоб у него не возникло подозрений!
Натирают. Входит Копыто. Кладёт на стол перед Инной пакетик.
ИННА: Что это?
КОПЫТО: Зефир. Ты же, наверное, отсюда – опять на какое-нибудь свидание?
ИННА: Конечно.
КОПЫТО: Перекуси.
ИИНА:. Не люблю сладкого. (Отодвигает пакет).
КОПЫТО (взглянув на полотёров): А эти братаны всё шаркают.
Заходит в кабинет. Снимает с вешалки плащ. Надевает. Как только он вошёл, Даранян закрывает дверь и поворачивает ключ. Копыто подходит, несколько раз дёргает – дверь заперта.
