– Верно, красавица!
Все снова расхохотались. Присоединился к смеху и хозяин, но на его лице улыбка тут же перешла в гримасу боли.
Заметил это лишь Ульден.
– Почтенный Верши-дэр, – спросил он заботливо, – как ты терпишь эту шумную банду? Хочешь, я возьму у твоей прислуги метлу и выгоню в шею этих крикунов?
– Нельзя их метлой, – вступился наррабанец за гостей. – Радость мне от них, веселье – разве это не лекарство?
– Ура! – дурашливо воскликнула темноволосая Арчели Золотая Парча, младшая сестра Зиннибрана. – Нас пожалели и не выгонят!
Ее радостный клич подхватили все, кроме Ульдена, который сердито буркнул: мол, это тот случай, когда лекарство хуже болезни…
Когда крик улегся, общее внимание обратилось на темноволосую Арчели. Брат устроил ей шуточный допрос: правда ли, что она на спор сыграла роль в одном из спектаклей театра, накрасившись до неузнаваемости. Девушка отпиралась с возмущением, но как-то неубедительно.
Воспользовавшись тем, что гости на время оставили хозяина в покое, Ульден сказал негромко:
– Все-таки их надо спровадить. Хотя бы ненадолго. Мне же надо осмотреть ногу…
– Ногу? Зачем, Ульден? Что приятного в лицезрении распухшего багрового пальца? На свете есть столько вещей, куда более услаждающих взор… кстати, показывал ли я тебе очаровательную брошь времен короля Джайката, которую мне продала одна почтенная Дочь Клана Медведя?.. Ах, да, ты не мог ее видеть, тебя тогда не было в городе! Сейчас прикажу принести эту вещичку – не подделка, действительно старинная! Может быть, даже работы самого Риаваша. Едва увидев ее, я…
– Постой, почтеннейший Верши-дэр, – приподнял Ульден руку, останавливая наррабанца. – Зачем же ты позвал меня, если тебе не нужна помощь лекаря?
– Я звал не лекаря, а друга! – воскликнул заморский вельможа. – Я был уверен, что покину Аршмир, не увидев тебя, и рад, что ошибся. За те дни, что тебя не было в городе, я успел соскучиться по твоей мягкой манере шутить, по твоему глубокому и серьезному взгляду на жизнь и людей, по твоей начитанности, делающей праздником беседу с тобой. А для лечения подагры у меня есть Шерх с его дивными травяными мазями и отварами.
Наррабанец бросил быстрый взгляд в сторону окна, где неподвижно застыла невысокая черная фигура.
Ульден уже знал, что хумсарец Шерх, раб Верши-дэра, хранил в памяти составы многих целебных снадобий, а потому был при заморском вельможе не только телохранителем, но и лекарем. Ульден не раз выражал желание потолковать с пришельцем из таинственных лесов наррабанского запада. Но Шерх не знал грайанского языка, а когда Верши-дэр предложил себя в переводчики, хумсарец заявил, что боги его родины запрещают открывать священные секреты иноверцам…
– Может, ты ему хотя бы прикажешь поделиться со мной готовой мазью? – не удержался лекарь, не сводя глаз с покрытого узором из ритуальных шрамов лица телохранителя. – Не надо ничего рассказывать, раз ему вера не велит. Я бы сам попробовал разобраться, что туда намешано.
– Нет, – с неожиданной серьезностью ответил Верши-дэр. – Нет, дорогой Ульден. Шерх – единственный человек, которому я доверяю. Не стану сердить и обижать того, кто не раз подставлял грудь клинку, закрывая меня от удара, и кто при малейшем подозрении пробует мою еду – нет ли отравы?
Ульден хотел было возразить, что мазь можно изучить, не обижая преданного раба. Но тут Верши-дэр заговорщическим шепотом спросил:
