- Мальчики, я в восторге!
Смотрю на мальчиков.
И перестаю дышать.
За блондинками в холл вдвигаются два огромных бородатых мужика в дутых лыжных куртках. У них темные волосы и трендовые стрижки, шевелюру либо укладывали феном и зачесывали, либо они гнали сюда на мотоциклах со встречным ветром.
А, может, они лазали по скалам, выглядят как адреналиновые наркоманы, из тех типов, что вечно ходят в походы, сплавляются по реке, покоряют горы.
- Здравица, - один из них протягивает ладонь, похожую на лапищу.
Отшатываюсь в сторону. Но он и не меня приветствует. Он жмёт руку сыну Адама, оказавшемуся за моей спиной.
Молча закрываю дверь. Оборачиваюсь.
Мужчины расхаживают, будто у себя дома, сбрасывают лыжные куртки на антикварные стулья, у их подружек не смолкают телефоны, в дом вошли всего четверто, а шум словно на базаре.
Меня никто не замечает, как обычно не замечают прислугу.
Откашливаюсь и громко говорю:
- Добрый день! Меня зовут...
- Да ладно не гони, - гогочет бородатый мужик. - Я давно знал, что так и будет!
Второй подхватывает его веселье. Блондинки распахивают шубки, жеманно хихикают, подставляя для поцелуев ручки Каину. Или Авелю. Вроде бы, все таки, Каин.
Этих братьев кто-нибудь отличает вообще, хотя бы сам Адам?
- Алло, приём! - снова повышаю голос.
Гости не реагируют, и у меня пощипывает глаза. В носу свербит от обиды на мужа. Ну кто так делает, почему он меня бросил с ними одну.
Сделки, сделки, у меня сделки, малышка - я его припев слышала сотню раз за два месяца, что живу в этом доме.
Разворачиваюсь и топаю к лестнице.
Плевать с пятого этажа.
Сначала найду девчонок и сделаю им выговор, где их дьявол носит, почему никто не открыл дверь. И ладно, Галя, она на кухне занята. Но Света. Плескаться в бассейне в восемь утра она время нашла.
Щупаю телефон в заднем кармане джинсов. Напишу Адаму сообщение. Что здесь и сыновья его, и гости, и пусть он сам с ними разбирается.
Подхожу к лестнице, в спину мне летит голос одной из блондинок:
- Эй! Как там тебя! Девушка! Тебя не отпускали!
Скриплю зубами.
Поворачиваюсь.
Они держат чемоданы за ручки, на лицах раздражение, каблучки зимних ботинок постукивают по полу с намеком, мол, долго собираешься прохлаждаться, тащи вещи наверх.
- Не груби пусе, - раздается знакомый голос. В холл выныривает Бонд, раскинув руки, идёт встречать гостей. По пути весело подмигивает мне, - я вещи возьму, они тяжёлые. А ты лучше...
- А я не пуся, - кисло улыбаюсь. Хренов джентельмен. Полчаса назад на пару с другом в камень-ножницы-бумага меня разыгрывал. - Меня зовут...
- Хазар, не парь мне мозг, - басом грохает бородатый гость. - Ты жену Адама видел?
- Слышал о ней, - Хазар одергивает штору, выглядывает в окно. - Малолетка, школу вчера закончила. То ли двадцать четыре ей. То ли двадцать два. Чего ему в башку стукнуло - хрен разберет.
- Думаешь, деньги? - лениво интересуется сын мужа. Что-то печатает в телефоне.
И ведь знает, гад, что я здесь стою. И слышу, как они мне кости полощут.
- Любовь и бабло - отличная пара, - кивает Бонд, забирает у блондинки чемодан. - Девочку кошельком поманили - сразу в кровать сиганула, это естественно. Тем более, если малолетка.
С силой сжимаю перила и заливаюсь краской.
Боже.
Мне не двадцать четыре, и не двадцать два.
Девятнадцать. И Адам действительно гораздо старше.
Но при чем тут возраст.
Поднимаюсь по ступенькам.
- Меркантильность? - продолжает тему моего замужества блонди. Меркантильность. Ага. Вау, она знает это слово. Что-то кроме ко-ко-ко в состоянии сказать. Стучат ее каблуки. - Хазар, нам надо на нее посмотреть. Я детектор на таких девиц, мигом ее раскушу. Нет, все таки какой дом. А где хозяин? - кричит она мне вслед.
