Десантники рассмеялись. Похоже, начальник УВД отправлял их в засаду на длительный срок, а не до завтрашнего утра. Краткосрочный отпуск, одним словом, предоставляет. Что ж, начальству видней. Пусть так и будет.
* * *
Майор Глебов обосновал свой «штаб» в ложбине напротив дома, приглянувшегося бандитам. До дома было метров сто пятьдесят, дистанция более чем убойная для автоматов. Поэтому клепиковские милиционеры, большинство из которых впервые столкнулись с вооруженным противоборством, без особой надобности из-за укрытий не высовывались. До прибытия генерала и спецназовцев вся активность местных силовиков сводилась к тому, чтобы не дать возможность бандитам расширить зону своих действий и оказать всевозможную помощь жителям. Правда, автоматные очереди из захваченного дома хотя и раздавались с периодичной последовательностью, но стрельба велась не на поражение, не прицельно, а скорее для устрашения, для демонстрации силы. Бандиты демонстрировали свою готовность и решимость идти до конца. Плотное кольцо вооруженных милиционеров вокруг деревни их не пугало, в своих кратких переговорах с Глебовым они ни одним словом даже не обмолвились об этом малоприятном обстоятельстве. Они явно намеревались разрешить все важные вопросы, в том числе и этот, в переговорах с начальником УВД, поэтому и не горели большим желанием общаться с местным руководством.
В выборе маршрута следования Федоров не ошибся, появление в спасительной ложбине возглавляемой им группы стало неожиданностью даже для Глебова. И неожиданностью радостной. Глебов прибытие генерала воспринял с внутренним облегчением, слишком уж круто складывалась ситуация, и ответственность за ее исход недооценить трудно. Такого в Клепиках не бывало за всю историю района. Преступления, ясное дело, случались – и убийства свершались, и кражи происходили, и драки-поножовщины фиксировались, но чтобы часть жителей оказалась в заложниках, чтобы в деревне звучали автоматные очереди – от такого бог пока миловал. До сегодняшнего дня. И вот на тебе…
– Здравия желаю, товарищ генерал, – поприветствовал начальника Глебов. – Разрешите доложить обстановку?
Федоров поздоровался за руку со всеми четырьмя милиционерами из сопровождения майора и кивнул:
– Докладывай, если есть изменения.
Изменений за прошедшие полчаса не произошло. Майор так и сказал:
– Все по-прежнему, товарищ генерал. Заложники в доме, бандиты никого не отпустили. Из села тоже никому не разрешают выходить, при малейшем оживлении лупят вдоль улицы из автоматов.
Автоматные очереди Федоров слышал еще на подходе к деревне. Вздохнул, задвигал желваками. Распорядился коротко:
– Выходи на связь, майор.
Связь с бандитами осуществлялась с помощью мобильных телефонов, и уже через несколько секунд трубка в руке майора донесла чей-то грубый, словно рассерженный голос:
– Опять ты, майор? Что хочешь?
Глебов молча протянул мобильник генералу. Короткая пауза, выдержанная начальником УВД, показалась всем чуть ли не вечностью.
– Что молчишь, майор? Усрался? Говори, не дрейфь. Обещать ничего не обещаю, но выслушать могу. Говори, я слушаю.
Желваки на скулах генерала снова пришли в движение. Состояние его было хорошо заметно, да он этого и не скрывал.
– С вами говорит начальник УВД генерал Федоров, – в голосе генерала звучали металлические нотки, не суля собеседникам ничего хорошего, – я готов выслушать ваши требования. Но прежде хочу предупредить: если хоть один из заложников пожалуется на плохое отношение, пеняйте на себя. Это во-первых. Во-вторых…
