О’Брайен кивнул и отступил к передней части алтаря, а потом медленно сошел по ступенькам. Он смотрел на послание, написанное кровью.
– Что же он пытался нам сказать? Грубый рисунок – возможно, круг и лицо. Чье? Греческая омега – конец? Буквы «П-А-Т»… Это имя, Пэт? Патрик? Патрисия? Или что-то другое?
– Возможно, это предупреждение, – сказал Грант. – Но если так… кого он предупреждал?
– Дэн, ты говорил, что Спеллинг просил тебя, если с ним что-то случится, срочно встретиться с отцом Каллаханом, – произнес О’Брайен, продолжая разглядывать послание на полу.
– Именно так, и очень убедительно.
– Смысл в том, как сказал мне отец Каллахан, что в его письменном заявлении есть сведения о личности убийцы. Если Спеллинг писал на пачке бумаги, возможно, он нажимал достаточно сильно, чтобы отпечатки остались на следующем листе. Даже если там есть всего пара слов – хотя бы несколько букв, чтобы прочитать имя, – у нас уже кое-что будет.
– Ты имеешь в виду это «П-А-Т»? – спросил Грант.
– Именно. Нам срочно нужно в больницу.
– Я как раз туда собираюсь. Нынче ночью у судмедэксперта работы навалом.
– Позвони своим людям. Скажи, чтобы не трогали ни листочка.
– Листочка?
– Имя убийцы может находиться на чистом листе – на том, который лежал под письмом Спеллинга.
О’Брайен взглянул на фигуру распятого Христа. Потом посмотрел на темные тучи, несущиеся мимо луны. Он думал о Чарли Уильямсе, запертом там, куда не проникает свет ни луны, ни звезд, ни солнца. Времени мало.
Лайл Джонсон съехал с 29-го шоссе на гравийную дорогу, ведущую к старой деревне первопоселенцев, перегнулся через сиденье и нащупал свой пистолет. Он выключил фары и медленно проехал еще с полмили, пока не добрался до входа. Здесь не было ворот, только старый флоридский домик, которым Историческое общество округа Вэлуш пользовалось как офисом. Потускневшая надпись гласила:
ДЕРЕВНЯ И МУЗЕЙ ПИОНЕРОВ ВЭЛУША
Копия деревни XIX века
флоридской фермерской общины
Открыто: Пн. – Сб., с 10:00 до 16:00
Джонсон приехал за час до назначенного времени. Он хотел оказаться тут заранее, чтобы застолбить землю. Возле офиса висел одинокий фонарь; он освещал несколько разбросанных неподалеку зданий. Остальные участки и строения в лунном свете казались черными и серыми силуэтами, окруженными дубами.
С дороги Джонсон видел копию старого сельского магазина, на одной стене был нарисован логотип «Берма-Шейв»[2]. Неподалеку от магазина стоял сарай из тесаного кипариса. На ржавых рельсах рядом с воссозданным паровозным депо замер паровой двигатель. С одной стороны от депо висела табличка с надписью: «Делэнд, Флорида, насел. 319». Оставшуюся территорию покрывали флоридские лачуги, белая церквушка из вагонки, школа в одну комнату и маленький скотный двор, где тихо стояли корова и пони. Джонсон видел двух крупных павлинов, клюющих оболочку кукурузного початка. Несколько кур устроились на ночь под А-образной платформой, напоминающей конуру для птиц.
Джонсон припарковал машину за кустами под одинокой сосной. Он вытащил лампочку из плафона в крыше пикапа. Засунул пистолет за пояс, тихо открыл дверцу и вылез из машины.
Какое-то движение.
В свете фонаря вверх и вниз металась летучая мышь. Она охотилась на крупных мотыльков, кружащих у лампы.
Сердце Джонсона стучало. Руки были влажными и липкими. Он сложил копию письма Сэма Спеллинга, засунул ее в карман рубашки и застегнул его. Джонсон прошел по гравийной дороге к боковому входу, обыскивая взглядом тени. Калитка была не заперта. Джонсон толкнул ее, и ржавые петли громко скрипнули. Сова, сидящая на столбе забора, расправила крылья и исчезла во тьме. Пони фыркнул, прошел несколько шагов и замер, как статуя, среди длинных теней.
