– Никольский Морской собор, – вывел его из ступора голос подошедшего Кости, – нас сюда на экскурсию водили, когда служил. Открыт в 1913 году. Говорят, что раньше тут были установлены чёрные мраморные доски с фамилиями 12 тысяч моряков, погибших на службе. Доски после революции куда-то отдали, в баню, вроде. А ещё во время войны тут хранились «звёздные» часы из Астрономической лаборатории и на куполе был наблюдательный пункт.
Без тени сомнения Костя подтолкнул друга и направился к левой двери, на которой висела табличка «Музей „Кронштадтская крепость“ Центрального военно-морского музея». Потянув дверь, посетители вошли.
Успев только окинуть взглядом пустое просторное помещение с красивейшей росписью на стенах и полом из разноцветного мрамора, изображающего различных морских обитателей, друзья услышали:
– Музей закрыт, – из-за ближайшей колонны двигалась уборщица, гремя пустым ведром и угрожающе подняв швабру с грязной тряпкой.
– Да мы это, – стушевался Костя, – посмотреть. Матросский клуб же тут раньше был.
– Был, не был, не знаю. А знаю только, что всё закрыто. Ничего не работает. Так что это, того, давайте отседа, не то милицию позову!
Испытывать терпение грозного охранника парни были не намерены и быстренько ретировались.
– Интересно, а чего Серёга нас в прошлый раз сюда не сводил? – рассматривая орнамент фасада задал Денис риторический вопрос. – Сказал не работает.
– Ну, имел ввиду, видимо, что не работает по прямому назначению, как храм. Он задумывался как духовный центр моряков. А тут – клуб, музей… Может ему не нравится это, не знаю… Ладно, чего стоять, пошли к машине. Вон туда, дворами пройдём, тут рядом.
Однако, «тут» было совсем не «рядом». Парни пересекли Якорную площадь, прошли по мостику через Обводный канал и углубились во дворы. Пройдя несколько домов, они уткнулись в кирпичную стену с табличкой «ул. Флотская 4а». Развернулись, повернули направо, прошли несколько домов – опять кирпичная стена с табличкой «ул. Флотская 4а». Снова развернулись, прошли вдоль дома, свернули налево, и опять им дорогу преградила высокая кирпичная стена с табличкой «ул. Флотская 4а».
– Да она нас преследует, что ли? – посмотрев вверх и по сторонам, проговорил Костя.
– Ты же служил тут! Что, дороги не знаешь?
– Откуда? За все полгода только раз в городе и был.
Денис огляделся. Неподалёку от них женщина средних лет в домашнем халате и тапочках вдохновенно выбивала ковёр, висящий на металлической перекладине, громкими характерными хлопками сотрясая дворовую пустоту.
– Извините, не подскажете, к рынку как пройти? – Денис подошёл к ней ближе, обогнув облако пыли, образовавшейся от усердной работы пластиковой хлопалки.
– На рынок-то? – ответила женщина, попытавшись сдуть с лица выбившийся из-под заколки непослушный локон, который и не думал убираться. – Сказать-то могу, только вы всё равно дворами не дойдёте, заплутаете. Я и сама тут, бывает, плутаю. По улице идите – вон туда, а потом направо. Там разберётесь.
Парни послушно направились в сторону указующего женского перста и вышли к Обводному каналу.
– Стой! – вдруг вспомнил Денис. – Мы ведь к створному знаку хотели сходить.
Костя с тоской посмотрел в сторону, где скучал его «Москвич», и со вздохом поплёлся за другом.
Особо не торопясь, поглядывая по сторонам, друзья прошли по знакомой улице мимо футштока, вышли на набережную и дошли до створного знака. Подёргали, без энтузиазма, запертую дверь, и направились обратно к пристани, где покачивались несколько красивых яхт.
