– Лучик, а ты обратил внимание на то…,– Линн не успела договорить.
– Конечно обратил. Кубики льда чуть не просвистели. Они, оба, их даже не заметили. Опыт, знаешь ли.
– В желудках сейчас холодок расползается, несмотря на горячительный напиток,– захихикала дама.
Вытерев проступившие слёзы, леди Камилла слегка оживилась. Она даже встала со своего кресла и приблизившись к Шотландцу, спросила.
– Вы можете повторить вновь, что недавно мне прошептали на ухо?
– Могу. Это ОН (тут Шотландец посмотрел вниз) и его спутница. Надо сказать, чрезвычайно прелестное создание.
– Но этот ОН, это не совсем ОН? Не главный? Я что-то не очень поняла шепот. Вы говорили о какой-то Высшей во Вселенной субстанции. Но очень обтекаемо и оттого, не совсем понятно.
– Это тот, кто, по нашим представлениям, пошёл против Главного.
– Он самый? Что-то не верится. Он же может нас, судя по по всему, в порошок стереть, превратить в любую гадость и вообще…,– она не договорила, потому что доктор Шон яростно замахал руками.
Камилла развернулась и усевшись в кресло, жестом приказала наполнить стаканы ещё раз. Шотландец молча выполнил требуемое и взяв в руки свой стаканчик, начал отпивать из него уже маленькими глоточками. Герцогиня повторяла его движения.
– И зачем Вы начали изображать здесь ветряную мельницу?– тихо спросила Камилла.
– Затем, чтобы Вы, Ваша Светлость, не наговорили лишнего и не накликали на нас беду.
– А это что, реально?
– Вне всякого сомнения,– авторитетно произнёс доктор Шон.
– А с чего Вы взяли, что можно не сомневаться?
– А хотя бы из того, что как можно объяснить Ваше и моё присутствие здесь? В незнакомом мне месте, с материализующимися из воздуха предметами и исполнениями наших мыслей?
Печать глубокой задумчивости легла на лицо герцогини. Доктор Шон вернулся к своему пуфику, аккуратно на нём уселся и вытянул ноги.
Через некоторое время, Корнуольская встрепенулась и покинув кресло, начала ходить перед задумчивым актёром. Он фиксировал её передвижения только глазами. Похлопав себя по карманам и убедившись в их пустоте, доктор Шон немного побелел от дикого желания закурить. Герцогиня, повинуясь незримой силе, вдруг резко притормозила и уставилась на Шотландца. Несколько раз щёлкнула пальцами и нервно засмеялась.
– Послушайте, как Вас…,– тут она немного запнулась.
– Шон, просто Шон,– усмехнулся актёр.
– Да, да, я вспомнила, Шон. Извините за бестактность, память, знаете ли подводит. Ситуация непонятная. Всё мимо головы пролетает. Я прекрасно помню некоторые Ваши работы. Каков Вы были негодяй в "Скарлетт"! Феноменально,– тут герцогиня мечтательно прикрыла глаза.
– Мне нечего Вам ответить, Ваша Светлость. Только кивать в знак согласия,– широко улыбнулся Шотландец.
– Послушайте, давайте договоримся. Пока мы здесь, вдвоём, никаких светлостей. Мне, право, несколько неудобно. Хорошо? Называйте меня просто- Камилла,– заулыбалась, в свою очередь, герцогиня.
– Будь по Вашему. Принято!– расцвёл доктор Шон.
– Кстати, у Вас не найдётся чего-нибудь табачного?
– Увы, Камилла, нет ничего,– он для убедительности встал и провёл руками по себе, показывая пустоту карманов.– Самому очень хочется пустить дымок.
Лучик и Линн переглянулись и одновременно кивнули. К неописуемому изумлению и Камиллы и актёра, на столике, рядом с бутылкой, стаканами и ведёрком, сами собой появились: пачка сигарет и роскошная чёрная зажигалка с непонятным вензелем. Доктор Шон тут же взял себя в руки и подойдя к столику, распечатал пачку. Повертев в руках её и вытащенную сигарету, понюхав табак, обернулся к герцогине.
