Двадцать сигарет в пачке - страница 11

– Кто как Бог?

Слова его громовым раскатом прокатились по земле. Подо мною разверзлась чёрная бездна. Существо вонзило меч мне в грудь и столкнуло в пропасть небытия.

– Низвержен! – последнее слово, которое я услышал, прежде чем чернота сомкнулась надо мной, и я погрузился в смерть.

Смерть – пожалуй наилучшее слово, которое подходит для описания того ужасного беспорядка, который скрежетал страшным визгом где-то позади. До сих пор я боялся заглянуть туда. И лишь теперь, когда помимо воли мой взгляд устремился вслед моему падению, я обернулся и впервые увидел её. Бесконечность, в которую не мог заглянуть даже Искусственный Интеллект. И я, который отправился туда. Жутко. Но именно мой ужас и стал новой Меткой на Пути, который проложило Большое И. После этого события черная мерзость как будто обрела значимость, став чем-то объемным и весомым. Настолько весомым, что с этого момента я был убеждён – там, в глубинах мрачного нутра, скрывающихся за непроглядной тьмой, должна быть какая-то Жизнь.

 Глава 3

 Жизнь оказалась на удивление прочной конструкцией. Она выстояла после падения астероида. И не просто выстояла – возродилась, стала сильней.

 На смену долгому ледниковому периоду пришла пора потепления. Земля вновь украсилась зеленью и наполнилась живыми тварями. Лишь Адам остался в стороне от этого возрождения. Словно окаменевший истукан сидел он на вершине Камня Причины и смотрел на угасшую Силу. Перед ним раскинулись символы и знаки.

 Он помнил, что некогда они были очень важны для него. Но когда это было и почему символы впечатанные в эти Камни имели большое значение? Он смотрел и пытался вспомнить слова, которые слышал в момент, когда Сияние выводило символы на Камнях. Он помнил, что символы были связаны со словами. Но какими были эти слова? Он чувствовал, что они были о самом важном. Но что теперь могло быть важно? Теперь, когда разрушился Эдем? Он пытался вспомнить зачем Сияние призвало его в этот мир и почему не позволило погибнуть вместе с Эдемом. Пытался изо всех сил, но яд Кислого дерева закипал от этих усилий. И это мучило его. Яд не позволял ни сосредоточиться, ни услышать голос Сияния.

 В этом мучительном бездействии он с презрением и тоской наблюдал, как солнце и луна раз за разом описывают по небосклону свои параболы, задавая ритм живому миру. Случалось, вчерашний владыка порывался включиться в это такое понятное ему действо, но природа больше не отвечала ему прежним расположением. Любое имя, которым он хотел благословить новые формы жизни, проклинало их, словно ядом, и убивало. И это приводило Адама в бешенство. Яд Кислого дерева закипал внутри, и он вспыхивал огнём бесполезной энергии, которая не приносила ничего, кроме разрушения. Его тело обдавало жаром гнева до того сильного, что вокруг леденел воздух и поднимался лютый ветер.

 Когда же ярость отступала, он падал на землю совершенно опустошенный, и слезы бессильной злобы капали из его отравленных глаз. Он истово звал Сияние, но оно больше не отвечало Адаму.

 Бездействие и проклятие – вот и всё, что осталось повелителю Эдема. И лишь работа рук, верных помутненному разуму, позволяла не впасть в отчаяние. Простая работа. В этом по-прежнему было хоть чем-то созидательное.

 Он стал перебирать Камни Сияния, ворочать, расставлять их в разном порядке в надежде разгадать скрытый смысл их символов. Да, пусть в этом он и не преуспел, зато построил из них хижину у подножия Камня Причины. Теперь он мог сидеть у очага и больше не видеть внешний мир. Тот мир, в котором он больше не видел Сияния. Тот мир, который каждым мгновением своей жизни напоминал о его падении. Между повелителем Эдема и новым миром теперь стояли стены из Камней Сияния с выжженным и тайными символами.