- Ты шутишь? - недоверчиво уточняю я.
- А похоже что я шучу? Подумай, Насть, а вернусь в город, не хочу повлиять на твое решение.
- Вова, нам и так хорошо друг с другом. А ставить мне идиотские и глупые условия – это смешно, мы же не дети.
- Вот именно – не дети. Поэтому пора и тебе всерьёз задуматься о будущем.
Вова подошёл ко мне и поцеловал почти мимолетно в губы.
- Я хочу нормальную семью. А пока у меня ощущение, что играю я в одни ворота.
Я слышала, как Вова поднялся наверх по скрипучей лестнице. Слышала его отдаленные шаги на втором этаже. Он и впрямь собирал вещи. Глупо как- то все получилось. И что теперь мне – бежать за ним, попытаться удержать? Ведь он и уйти от меня не может. Предлагает мне сделку, дает время на раздумье. А через неделю, если я не отвечу да, даст, как и всегда, мне еще одну неделю, и еще одну.
Смешно, но мама попыталась остановить Вову, когда он завел машину. За два года, что мы вместе – это была уже не первая ссора, так что – помиримся. А пару дней нам и впрямь лучше побыть вдали друг от друга. Остынем. И Вова успокоится.
Мама молча присела за стол, вздохнула. Но я только покосилась на нее, продолжая мыть посуду, не забыв до этого незаметно выбросить разбитую тарелку в мусорное ведро, ссориться сегодня еще и мамой я не хотела. К тому же, если бы не ее попытка вновь затащить нас в загс вместе с Таней и Борисом, то мы и с Вовой бы не поссорились. На языке прямо вертелись слова о том, что лучше бы она брала пример с отца и не вмешивалась бы в мою жизнь, может она тогда и лучше сложилась бы. Но эти слова я произношу только про себя.
- Он хороший человек и любит тебя.
- Знаю.
- Знает она... а знаешь, что работа не заменит тебе мужика в кровати, не заменит тебе обращение мама.
С трудом удерживаюсь от пошлой шутки, что ни для первого ни для второго не требуется штамп в паспорте. Но определенные границы в разговоре с родителями я никогда не переступала.
В двенадцать лет мне купили книжку для девочек. Правда, к тому времени телевиденье, журналы и более старшие знакомые уже просветили меня. А девственность я потеряла в семнадцать лет. Андрей привез меня в дом друга, когда родители того уехали на выходные в другой город. Я, как упоминала раннее, считала себя совершенно взрослой, хотя до этого целовалась только с одним парнем. Первая близость. Больно почти не было, правда, и особого удовольствия я не получила. Потом мне было хорошо с Андреем, но первый оргазм я испытала с братом одной из сокурсниц. Не знаю, почему я вообще сейчас вспомнила об этом. Ведь ничего из этого я точно не собиралась рассказывать матери.
- Я хочу, чтобы ты была счастливой.
Интересный вопрос, нахмурилась я, услышав слова матери. А была ли я счастливой? Сейчас, в настоящий момент. Может, тогда падающей звезде надо было прокричать – хочу быть счастливой!
Но ведь и не несчастна. Да и у меня было намного больше, чем у многих людей. Намного. И была уйма вещей, которые я любила и которые меня радовали. И все же... чего-то мне не хватало. Может, любви. Улыбаюсь собственной шутке. Да ладно, секс с Вовой в десятки раз лучше, нежели с Андреем. А то, глупость была, гормоны и юность. Может, еще влюбленность.
А любовь… Света любит, Таня, оказывается, тоже любит. А я позволяю любить себя. Ладно, хочет Вова свадьбу, будет ему свадьба. Может, я и стерва, впрочем, как и большинство женщин. Но даже приняв решение пойти в следующую пятницу в загс, я не стала звонить Вове и просить его вернуться. Зачем? Как говорит моя коллега, будет ценить – осознав, что с легкостью мог потерять. И вообще, после его шантажа и условий, я только позволю ему уговорить себя в пятницу пойти в загс.
