Лихорадочно распахивала один шкаф за другим, сметая с полок все, что попадалось под руку. Вначале она пыталась аккуратно сложить Митины вещи в чемодан, но вскоре оставила попытки – потом разберется. Сейчас это не главное, на порядок нет времени. Нужно купировать как-то это безумие, пока не стало слишком поздно. Все исправить. Хотя нет – как это можно исправить? Нужно просто минимизировать последствия. Она не даст своему мальчику сгинуть!
– Мама, что ты делаешь? Прекрати! Просто выслушай меня! – Митя пытался ей помешать, путался как щенок под ногами, бестолково бегая за ней и стараясь поймать за руку. Закрыть дверь, распаковать чемодан, положить вещи на место. Успокоить мать и все ей объяснить.
– Заткнись и не мешай мне! – впервые в жизни Екатерина повысила голос на любимого сына и обратилась к нему в подобном тоне. – Тебя посадят как соучастника, идиот!
– Мама, да прекрати ты! – неожиданно заорал в ответ Митя, и Екатерина застыла, остолбенев. Ее сын кричит на нее?
– Мама, выслушай меня, дай сказать! Никто никого не убивал! Мы и так были вместе с Региной, а не с Лизой! – продолжал кричать Митя, сходящий с ума от материнской суеты и истерики.
– Я не желаю тебя слушать, – с трудом взяв себя в руки, ледяным тоном сообщила Екатерина, медленно подходя к закрытому сыном чемодану, открывая его и кладя в него небрежно свернутый свитер, который держала в руках. – Ты уезжаешь, Митя. Отец уже купил билеты и едет за тобой. Ты уезжаешь сегодня же.
– Что? Нет! – Сын сделал шаг назад, воинственный тон исчез. Митя выглядел жалким, потерявшимся, как в тот день, когда она впервые отпустила его от себя и отвела в школу, открыв дверь в новый мир, принесший им столько бед и несчастий.
– Да, Митя, ты уезжаешь, и это не обсуждается. – Снова почувствовав себя хозяйкой положения, Екатерина даже рискнула повернуться к сыну спиной и сделать шаг к шкафу, собираясь достать из него оставшиеся вещи.
– Никуда я не поеду! – выкрикнул ей в спину Митя. Прежде чем она сумела что-то ответить, развернулся и выбежал из комнаты. Екатерина не сразу сообразила, что происходит, а когда поняла, было поздно. Хлопнула входная дверь.
Вначале она хотела броситься за ним, но остановилась на пороге. Это будет выглядеть нелепо – на радость всем дворовым сплетницам мать бегает за сыном по двору в жалкой попытке удержать его дома. Нет, она до этого никогда не опустится.
Четким размеренным шагом она подошла к сумочке. Мерный ритм, который отбивали каблуки по паркету (она даже дома носила обувь на каблуках, не опускаясь до пошлых тапок), прозвучал оглушительно. Достала из сумки, стоящей на строго отведенном ей месте, телефон и набрала номер мужа. Тот ответил после третьего звонка:
– Катюша, я уже подъезжаю.
– Разворачивайся. Митя сбежал из дома.
– Сбежал? В каком смысле сбежал? – не сразу сообразил муж. Он вообще был редкостным тугодумом.
– В прямом. К этой… – она не смогла себя заставить произнести имя. Слишком претенциозным оно было и совершенно не подходило хозяйке. Вот уж правду говорят, что чем дальше от города, тем больше Анжелик.
– Поезжай в трущобы, он наверняка где-то там. Больше ему пойти некуда. И привези его домой, чего бы тебе это ни стоило.
* * *
– Рина! Рина, ты дома? Открой! Это я! – Он уже пять минут колотил в хлипкую дверь, выкрашенную противной бордовой краской, в тщетной попытке хоть как-то остановить происходящее безумие. Что случилось? Куда она пропала? Она должна быть дома, ей больше некуда идти. Они должны поговорить, должны помочь друг другу. Сбежать вместе. Они смогут, выстоят. Или… Или она тогда сказала правду про Костика?
