Две Лии и Иаков. Книга 5 - страница 16

Оказавшись в шатре, Лия тихо начала инструктировать служанку:

– Слушай меня внимательно, Зилпа, и ничего не перепутай. Завтра утром у тебя будет болеть живот. Очень сильно. Все должны видеть как ты бегом мчишься за изгородь к отхожему месту и застреваешь там надолго. Когда я начну высказываться по этому поводу, переминайся на ногах и мчись в уже известном направлении. С этим понятно? – Лия уже легла и сразу ощутила влажную тряпицу на глазах и знакомый запах настойки. – Сейчас найдешь Имитту. Громко, чтобы все слышали, скажи ему, чтобы готовил Хорошку. Повезем подарки на озеро. А на ухо добавишь, что он сегодня и завтра утром должен быть пьян. Очень, до беспамятства. Вы оба должны каждый по-своему страдать. Сделайте все натурально, чтобы поверил весь поселок, пожалел и посмеялся. Пол дня кроме сухих лепешек ничего не ешь. Потерпи, девочка.

Утром Лия выбралась из шатра. По ее виду сразу было видно, что к хозяйке не стоит сейчас приближаться с ненужными вопросами. Все знали, что каждый месяц бывали два-три дня, когда не стоит трогать ее по пустякам. Знали и понимали. У каждой женщины бывают такие дни. Каждая переживает их по-своему. У одной они проходят легче, у другой тяжелее, но все вынуждены проходить через эти испытания.

Лия старалась в такие дни уйти из поселка, чтобы не срывать свое плохое настроение на окружающих, какое бы положение они не занимали. Бывало, она отправлялась к Абу Ауну и находила там отдушину в разговорах с тепло встречавшей ее семьей кочевников. Переночевав среди людей, которые не донимали ее ненужными вопросами и заботами, избавившись от недомогания, она возвращалась домой. Бывало, просто уходила далеко от поселка и ночевала под приютившем ее тамариском. Всякое бывало за эти пять лет. Лия в своих решениях в такие дни была непредсказуема. Так что сегодняшнее поведение ни у кого удивления не вызвало.

Лия обвела взглядом двор. Вяло двигающиеся фигуры работников явно не улучшили ее настроения.

– Элишу, не видела Зилпу? – простой вопрос вызвал улыбку на широком лице кухарки.

– Думаю, барашки вчера слишком жирными оказались, а Зилпа проголодалась изрядно, – пухлая рука указала на загородку отхожего места.

–Т–а–ак, – сквозь зубы процедила Лия, – а Имитту?

– Грузит верблюда, – рука плавно переместилась в другом направлении.

– Пошли кого-нибудь за ним.

И сразу же мальчишка, который крутился тут же в надежде на случайный кусок свежей лепешки, метнулся к загону. Лия присмотрелась к кучке работников, которые неловко пытались пристроить на горбу Хорошки несколько тюков. Гордая верблюдица не обращала внимания на суету и только перебирала толстыми губами, поводя змеиной шеей из стороны в сторону.

Вот посланец достиг цели и что-то затараторил, показывая пальцем в сторону Лии. Имитту, то ли державший поводья, то ли державшийся за них, оторвался от опоры и неуверенно направился ко все более закипавшей от ярости хозяйке. Элиша сочла за лучшее скрыться за очагом и не слишком шуметь там.

Лия мрачно смотрела на эти попытки неестественно выпрямившегося Имитту приблизиться к ней, стараясь не вилять на ходу из стороны в сторону. Он остановился в двух шагах и, плотно сжав губы, сдавленно сопел.

– Ближе, – полшага вперед, – еще ближе. Дыхни! Пиво? Утром? Да ты с ума сошел! Что, все так? – Лия обвела взглядом опустевший двор.

Заметила у одного из навесов разговаривающих Шумелу и Раббара и уже не сдерживаясь Громко крикнула: «Раббар!». Тот недоуменно обернулся, ища источник звука, а затем, коротко сказав что-то собеседнику, степенно направился в сторону Лии. Он явно окреп и поправился на свежем воздухе и хорошей пище. Можно сказать даже – раздобрел. А его положение сделало из забитого управляющего вонючей корчмы уверенного в себе распорядителя немаленького хозяйства. Те же спокойные глаза человека, которые привлекли ее внимание в момент первого знакомства, с невозмутимой обреченностью смотрели прямо на Лию.