И дело не только в том, как они выглядели. Просто у них не было ничего общего, кроме похожих золотистых волос. Она была несколько простовата: лицо чересчур круглое, глаза слишком светлые, а губы совсем не идеальной формы. Разница же в росте и телосложении казалась разительной: он был выше шести футов, а она – маленькая и хрупкая, едва достающая макушкой ему до груди. Хотя ему, вероятно, нравилось иметь рядом такую маленькую женщину, которую можно привести в движение щелчком пальца…
Но они не подходили друг другу и в другом отношении. Виноградинка получала удовольствие от танца – это было заметно по веселым искоркам в ее глазах, а Лейтон не улыбался – явно не испытывал ни малейшего удовольствия. Да, он не получал удовольствия от контрданса, он вообще не из тех мужчин, которые умеют чем-либо наслаждаться. Просто удивительно, что он опустился до такого вульгарного времяпрепровождения, как танец.
Они уже находились в нескольких шагах от Джулианы, когда Лейтон встретился с ней взглядом. Это длилось секунду-другую, но все же Джулиана, заглянув в его медово-карие глаза, вдруг почувствовала, как сердце подпрыгнуло у нее в груди. К этому ощущению ей бы уже следовало привыкнуть, но оно не переставало удивлять ее. Ведь она всегда надеялась, что ее чувства к нему мимолетны, что когда-нибудь эти краткие мгновения прошлого станут именно прошлым, ничем иным.
Тихонько вздохнув, Джулиана отвернулась от танцующих и решительно направилась к широким стеклянным дверям и темноте ночи. Без колебаний она вышла на каменный балкон, хотя и понимала, что этого делать не следовало. Она знала: брат и весь остальной Лондон осудят ее за этот поступок, потому что балконы в их глазах – рассадник греха.
Что, разумеется, нелепо. Действительно, почему бы не постоять минутку-другую на балконе? А вот чего ей обязательно надо избегать – так это садов.
Джулиана подняла глаза на ясное октябрьское небо, залюбовавшись сияющими звездами. И тут вдруг послышалось:
– Вам не следовало выходить сюда.
Она не обернулась на голос, который узнала бы где угодно. К ней присоединился герцог. Что ж, ее это не слишком удивило.
– Почему же?
– С вами может случиться все, что угодно.
Она пожала плечом.
– Мой отец часто говорил, что у женщины двенадцать жизней. Как у кошки.
– У наших кошек только девять.
Она невольно рассмеялась.
– А у женщин?
– Намного меньше. С вашей стороны неблагоразумно находиться здесь одной.
– Это было вполне благоразумно, пока вы не пришли сюда.
– Вот почему вы… – Он умолк, не договорив.
– Вот почему я вечно попадаю в истории?
– Да.
– Тогда зачем вы здесь, ваша светлость? Разве вы не рискуете своей репутацией, находясь рядом со мной? – Повернувшись, она увидела, что он стоял в нескольких ярдах от нее. И снова рассмеялась. – Впрочем, не думаю, что на таком расстоянии ваша репутация может пострадать. Вам ничего не грозит.
– Я обещал вашему брату, что огражу вас от скандала.
Джулиана нахмурилась и спросила:
– В этом есть некая ирония, вы не находите? Ведь было время, когда именно вы являлись самой большой угрозой моей репутации. Или не помните? – Эти слова вырвались у нее помимо ее воли.
– Здесь не место и не время обсуждать подобные вещи. – Лицо герцога словно окаменело.
– Никогда не время и нигде не место, не так ли?
Он не ответил и проговорил:
– Ваше счастье, что вас нашел я.
– Счастье? Вы так считаете? Думаю, что вам лучше уйти отсюда.
