Она склонила голову к плечу, точно так же, как сегодня вечером, когда разговаривала с братом.
– Да, возможно.
– Или дочь веронского графа, проводящая здесь весну, дабы испытать легендарный лондонский сезон.
Она рассмеялась прелестным мелодичным смехом.
– Как обидно, что вы сделали моего отца простым графом. Почему не герцогом, как вы?
Он тоже улыбнулся.
– Что ж, пусть будет герцог. – И тихо добавил: – Это облегчит дело.
Да, она позволила ему поверить, что является высокородной аристократкой. И ему очень хотелось в это верить.
Разумеется, ему следовало привести Ралстона сразу же, как только он увидел эту безмозглую дурочку на полу своей кареты. Но он почему-то не сделал этого.
– А если бы я пошел за тобой, то что бы вышло?
– Вышло бы то, что сейчас она уже спала бы в своей постели, – проворчал гость.
Перед Саймоном тотчас возник образ спящей Джулианы с рассыпавшимися по белой наволочке иссиня-черными волосами и кремовой кожей, виднеющейся в низком вырезе ночной рубашки. «Если она надевала ночную рубашку».
Откашлявшись, он проговорил:
– А если бы она выпрыгнула из моей кареты на виду у всех гостей Ралстон-Хауса? Что тогда?
Ралстон ненадолго задумался.
– Что ж, полагаю, в этом случае ее репутация была бы погублена. А ты бы готовился к супружеской жизни.
Саймон сделал еще глоток скотча.
– Стало быть, для всех нас лучше, что я повел себя именно так, а не иначе.
Глаза Ралстона потемнели.
– Ты уже не в первый раз намекаешь на то, что тебе не нравится идея жениться на моей сестре, Лейтон. Я начинаю принимать это на свой счет.
– Но мы с твоей сестрой не подходим друг другу, и ты это знаешь.
– Ты не смог бы с ней поладить?
Губы Саймона искривились в усмешке. В Лондоне не найти такого мужчины, который сумел бы поладить с девчонкой.
Ралстон это понимал, потому и заметил:
– Никто на ней не женится. Она слишком дерзкая. Слишком порывистая. Полная противоположность благовоспитанным английским девушкам. Она говорит все, что только придет ей в голову, не задумываясь о том, как могут отреагировать на ее слова. К тому же расквашивает носы ничего не подозревающим идиотам! – Последнее было сказано с недоверчивым смехом.
– Что ж, справедливости ради следует сказать, что сегодняшний идиот это заслужил.
– Что верно, то верно. – Ралстон надолго задумался. – Его, пожалуй, будет нетрудно найти. Немногие аристократы ходят с разбитыми носами.
– И еще меньше тех, кто хромает от другого увечья, – с кривой ухмылкой присовокупил Саймон.
Ралстон сокрушенно покачал головой.
– Как думаешь, где она научилась таким приемам?
Герцог пожал плечами.
– Даже представить не могу.
И снова воцарилось молчание. Спустя некоторое время Ралстон вздохнул и поднялся.
– Не нравится мне, что я у тебя в долгу.
– Считай, что мы квиты, – ответил Саймон.
Маркиз коротко кивнул и направился к двери. У порога обернулся и проговорил:
– Хорошо, что этой осенью проходит специальная сессия парламента. Это удерживает нас всех от наших загородных поместий.
Саймон пристально взглянул на Ралстона. Маркиз не сказал того, о чем они оба знали: Лейтон использовал все свое значительное влияние на внесение срочного билля, который вполне мог бы подождать до начала весенней сессии парламента.
– Военная готовность – серьезный вопрос, – сказал Саймон с напускным спокойствием.
– Да, в самом деле. – Ралстон скрестил руки на груди и прислонился к двери. – К тому же парламент отвлекает от сестер, не так ли?
