Кэт чувствует смесь раздражения и признательности. Если бы Рич не был таким добрым и принципиальным, то его бы это не смущало, но она любит его именно за эти качества. Кэт произносит:
– Но разве не лучше было бы, если бы ребенок был, по крайней мере, твоим?
– Ну да… Прости, любимая, но ты меня немного опередила. Дай мне немного времени все переварить. Понимаешь, я уже отложил все это на потом, и тут вдруг…
– Отложил на потом! Значит, ты не отказался от самой идеи!
– Что, прости?
– Ты думаешь об этом, и эта идея вызревает, кипит на медленном огне.
Кэт подпрыгивает при этих словах. Рича, похоже, напугала та скорость, с которой жена интерпретировала его слова.
– Может быть…
– Я знаю, что тебе нужно подумать, как и мне. Мне просто хотелось поговорить с тобой.
– Просто я не уверен, что хочу стать отцом ребенка какой-то другой женщины. Ты моя жена. Каково будет тебе?
– Не знаю. Наверное, немного странно.
– Вот и я о том. – Его лицо проясняется, он уже пришел к определенному выводу. – Дело даже не в том, сможем ли мы себе это позволить, хотя я и сомневаюсь, что сможем, мне кажется, услуги суррогатной матери стоят десятки тысяч фунтов. Я не уверен, что это вообще законно, боюсь, придется ехать в Америку. Но в любом случае есть что-то неправильное в том, чтобы использовать чье-то тело как инкубатор.
Кэт расстроена, но она понимает мужа. Ей и самой не по душе эта идея.
Он притягивает ее к себе, чтобы обнять.
– Прости.
Кэт утыкается носом в грудь Рича, ища утешения, вдыхает аромат его спортивного джемпера, который впитал его собственный запах. Она гладит бархатистую ткань. Этот джемпер нравится Кэт, он ему очень идет. Пламя в камине догорает. Нужно бы подкинуть полено. Да и кастрюльку пора снимать.
– Я просто тебя люблю, – произносит Кэт, поднимая голову. Но следующие слова сказать сложнее всего, но она полна решимости и должна это сделать. – И не хочу лишать тебя шанса стать отцом…
– Но ты не…
– …только потому, что у меня не может быть детей, – заканчивает начатую фразу Кэт.
– У меня было время смириться с этим, пока ты болела.
– Тем не менее ты моложе меня, и ты здоров. – Неужели обязательно об этом говорить? – Я не думаю, что это справедливо.
Рич отстраняется от Кэт.
– Ты сейчас о чем? Я что, должен бросить тебя и закрутить роман с кем-то еще? Черт, Кэт, ты моя жена, и этим все сказано. Или, может, ты сама хочешь избавиться от меня?
Он сердито сжимает губы.
– Я не об этом. – Кэт путается, пытаясь разобраться в этих проблемах. Но, по крайней мере, она перестала плакать. – Я ведь говорила о том, чтобы нам с тобой завести ребенка, глупый.
– Ну да. – Он смягчается. – Но как?
– Так я же не знаю! – Кэт вскидывает руки. – Просто хотела обсудить эту тему, ведь раньше я молчала. Пока болела. До сих пор я не могла об этом думать. Мне казалось, что я умру, но я не умерла. Я все еще здесь. Я в курсе, что мне сожгли внутренности этой мерзкой химией, но ведь мы мало знаем о возможностях современной медицины… Может, когда вернемся домой, то изучим варианты, а не станем просто полностью списывать себя со счетов.
Рич вздыхает и тянется, чтобы снова обнять жену.
– Просто мне не хочется, чтобы ты тешила себя пустыми надеждами.
– Я понимаю, понимаю.
Он ерошит ее волосы.
– Ты и так прошла через такие испытания.
Муж прав, и он пытается защитить ее. Кэт чувствует, как снова подступают слезы, но в глубине души понимает, что этих доводов недостаточно, чтобы оставить ее попытки изменить ситуацию.
