– Морис сейчас не может подойти к аппарату, – сказала Клара, когда закончился обмен первыми, ничего не значащими фразами, – он все объяснит в письме. Он просит тебя поскорее приехать сюда, Джек. Он говорит, что ты – единственный человек, способный помочь ему. Морис в отчаянии. Здешние люди доводят его до безумия. Он заставил их назначить тебе гонорар в пять тысяч долларов – это достаточно за две недели?
Джек рассмеялся.
– Почему ты смеешься?
– Не обращай внимания, Клара.
– Он очень надеется на тебя, Джек. Что мне сказать ему?
– Я сделаю все от меня зависящее, чтобы приехать. Завтра телеграфирую ответ.
На следующий день, договорившись с Моррисоном, Джек послал телеграмму в Рим.
В письме, полученном Джеком, Делани излагал свою просьбу. Джеку дело показалось незначительным; его легкость не соответствовала вознаграждению в пять тысяч долларов. Несомненно, это приглашение связано с другими, более важными причинами, подумал Джек. Однако Делани не торопился их раскрывать.
Откинувшись с комфортом на спинку кресла в салоне первого класса – билет оплачивала кинокомпания, – Джек с наслаждением ощутил, что на две недели ему удалось убежать от однообразия своей работы и семейной жизни.
Он радовался предстоящей встрече с Делани, который в прошлом был его лучшим другом. Джек любил его. «Люблю», – поправил он себя. Работа, связанная с Морисом, не могла быть скучной и однообразной.
Джек расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, задев при этом рукой толстый конверт, торчавший из нагрудного кармана, на его лице появилась гримаса раздражения. Лучше сделать это сейчас, решил он. В Риме у него не будет свободного времени.
Джек вытащил из кармана письмо, которое за последние два дня уже прочитал трижды. Прежде чем снова взяться за него, он уставился на конверт с адресом, выведенным неестественно красивым почерком его первой жены. «Из трех жен, – подумал Джек, – две доставляют мне хлопоты. Две из трех. Устойчивое соотношение». Вздохнув, он вынул письмо из конверта и принялся читать.
«Дорогой Джек!
Представляю, как ты удивишься, получив мое письмо после столь продолжительного молчания, но речь идет о деле, которое касается или должно касаться тебя в той же мере, что и меня, поскольку Стив – не только мой сын, но и твой тоже, хотя все эти годы ты не слишком интересовался им; ты не можешь оставаться совершенно безучастным к тому, как он распоряжается своей жизнью».
Дойдя до отмеченного слова, Джек снова вздохнул. Стиль его первой жены не улучшился за прошедшие годы.
* * *
«Я сделала все зависящее от меня, чтобы повлиять на Стива, и в результате оказалась на грани нервного срыва. Уильям, неизменно более любящий, корректный и терпимый в отношении Стива, чем большинство знакомых мне настоящих отцов, также всячески пытался воздействовать на него. Но Стив с раннего детства проявлял ледяное презрение к Уильяму, и все мои старания изменить его отношение оставались безрезультатными».
Джек не без ехидства улыбнулся и продолжил чтение.
«После того, как Стив прошлым летом побывал у тебя, он стал отзываться о тебе с большей доброжелательностью или, во всяком случае, с меньшей недоброжелательностью, чем о ком-либо из своих знакомых…»
Джек снова улыбнулся, на этот раз лукаво.
«…И мне пришло в голову, что теперь, когда он переживает кризис, возможно, именно ты должен написать сыну и попытаться вправить ему мозги.
