– На с-связного учился. По рации… На стукача тоже хотел. Д-доносы писал… П-правда, с ошибками.
– Пойду переоденусь. Дневной, но как-никак банкет!.. Я специально сбежала с митинга пораньше.
Коля продолжает свое: – Стрелять мне не давали.
– А хотелось?
– Иногда.
– С завязанными глазами и на шорох в кустах?
– А чего ты с-с-смеешься?
Но Инна уже ушла.
Коля переставляет мольберт поближе к рисунку. Пытается сосредоточиться. Задумался:
– Странно это… Сказали, м-можешь рисовать… А сами м-мешают.
Переодетая, эффектная, появляется Инна. Спортивный стиль ей к лицу.
– Слышал?.. Не пропусти. Банкет рядом – в нашей соседней пивнухе! Можешь поучаствовать. Ты же любишь поесть.
– Меня н-не звали.
– Я зову. Ольга зовет… А Константа сам первый сказал – прихвати, Инна, мальчишку. Пусть вкусно поест… Голод – кнут Истории!.. Так он выразился.
– К-к-кнут?
– Он имел в виду, что в смутные исторические дни еда на халяву всегда кстати!..
Инна смотрит на юнца оценивающе: – Тебе бы рубашку почище.
* * *
Тем временем, в ожидании банкета, из пивнушки изгонялись завсегдатаи. Молодежь, как всегда, судьбой недовольна. Как же так! Они с утра недопили! они с такого светлого, с такого чудесного, солнечного… что еще?.. с такого хорошего утра даже и вполовину не пьяны… Свинство!
Их строптивые бунтующие голоса перекрывает повелевающий голос Хозяйчика:
– Вон!.. Всех вон!.. Чтоб в десять минут!.. Вышибала! Где вышибала?.. Гнать всех вон.
Молодые выпивохи вылетают из дверей, получив жесткий пинок под зад.
Но музыка пока что играет.
Инна и подросток Угрюмцев все еще в К-студии.
– А к-кто платит за банкет?
– Догадаешься.
– Б-богатых совсем не отличаю.
– Слышишь?! – потирая руки, радуется Инна. – Уже по воплям недовольных и изгоняемых понятно, как вкусно, как алчно покушаем мы сегодня. Любишь вкуснятинку?
– Меня н-не звали.
– Уверяю тебя, пацан. Еда будет повеселее, чем в гэбистской школе у майора Семибратова.
– Ш-школу уже разогнали.
– А майор?
– Долго за школу б-бился. Б-боролся.
– А потом?
– Он стал б-б-буддистом.
В пивнушке уже в одиночку горланит молодой рок-музыкант по имени Максим, для своих Макс Квинта – последний, кто пытается здесь остаться:
– Мы – музыканты. Хам!.. Зачем же музыку вон?
– Тебя вон в первую очередь.
– Что за банкет без музыки!
– Очень даже банкет! – улыбается Хозяйчик.
* * *
Чтобы ему не голодать в ожидании банкета, Инна сотворила юнцу огромный бутерброд… с ветчиной! Коля ест, знакомятся ближе.
– Пивнуху закроют. Со дня на день… Артем обещал… А что в школе ГБ – было интересно?
– Мне – нет… Странно это. П-память у меня правильная, но мне не д-давались д-даже доносы.
– Неталантливо писал? – смеется Инна.
– Н-н-неправдоподобно.
– А вот Артем намекал, что тебя оценили и приняли в школу за пейзажик с лошадкой.
– Не-е-ет. Это он п-просто так.
– Просто так?
– Чтобы п-поддержать меня. Чтобы к-красиво.
– А пейзажик чужой?
– Чужой.
– Чей?
– Не знаю. Я п-подобрал на помойке… Возле девятиэтажного дома. Человек умер. Во втором п-подъезде… Его вещи выбрасывали.
Инна разочарована:
– Я бы заик не брала в ГБ.
Юнец пожал плечами:
– Люди заикам верят б-больше. Майор Семибратов сказал.
– А кликуха у тебя была?
– Ребята д-дали.
– Ну?
– Она н-несмешная. Трояк-с-плюсом.
– А я совсем недавно… – откровенничает, в свою очередь, Инна. Рассказывает с восторгом. – Я видела настоящего стукача!.. Мы в Питер на экскурсию группой ездим… Одни бабы. Такая группа. И вдруг парень вроде тебя… Извини… Затесался в нашу бабскую группу. Какой-то недоделанный. Мы всё шептались и гадали – стукач? Или голубой?..
