– Мистер Итан, мое терпение превосходит терпение моего напарника стократно, но даже оно имеет свой предел, – спокойно проговорил Джонатан.
Дайте мне закончить, я все расскажу!
* * *
Джозеф набросил на свои плечи куртку и обул на босые ноги ботинки. В руках у него был труп птицы, замотанный в какую-то ткань. Он отправился в амбар за лопатой, чтобы похоронить птицу в дальнем углу участка. Тем временем в доме София проснулась от жуткого холода, ножка, которую она по обыкновению привыкла держать вне одеяла, побелела от обморожения. Она села и потерла сонные глаза. Дверь в их комнату была открыта, и малышка подняла взгляд на дверной проем. Громкий крик в тот момент застыл в ее горле, страх сковал его стальным тросом, и бедняжка не смогла произнести ни звука. Детский мозг не смог справиться с наплывом страха и отказал в проявлении любых чувств. С полминуты ее зеленые глаза мучительно разглядывали это через пелену соленых слез, которые искажали изображение, добавляя ему более ужасающий вид. Холод усилился, что стало причиной пробуждения сестры.
Глазами Софии:
– Николь, посмотри в коридор, – пропищала младшая,– посмотри!
В коридоре стоял мужчина. Он был такого роста, что ему пришлось склониться под потолком. Такая поза позволила ему смотреть на Софию только исподлобья. Он был одет в светлую пижаму, волосы его были черные, до ушей. Ноги его были босые и огромного размера.
Глазами Николь:
– Что? Ты бредишь? – сонным, слегка хриплым голосом спросила старшая сестра.
Она протерла глаза и увидела, что младшая лежит с закрытыми глазами на кровати и просит ее посмотреть в коридор. От такого вида Николь была шокирована, но страх не овладел ей полностью. Ее кровать стояла рядом с дверью, слева от нее, в то время как кровать сестры была в дальнем углу напротив двери. Николь, не слезая с постели, потянулась к дверному проему. Одним глазом она выглянула в коридор, в котором ничего не было. Она внимательно осмотрелась и села обратно в постель.
Глазами Софии:
– Николь, проснись, Николь! – уже еле слышно пищала София.
Старшая сестра спала крепким сном. Человек, стоявший в коридоре, сделал вдох, который по звуку напоминал вдох лошади, и на выдохе из его ноздрей вышел пар. Он сделал тяжелый, но быстрый шаг, и половицы под его весом заскрипели. Его огромные ступни издавали глухой стук на каждый шаг. В момент, когда он должен был уже просунуть сначала голову, а потом всем телом пройти в детскую, дверь с громким хлопком закрылась.
Этот хлопок был слышен даже в конце участка, где отец закапывал птицу. В секунду он откинул лопату, и все силы бросил на бег широкими шагами. Спустя минуту он был уже на втором этаже. Дочери плакали навзрыд, обнявшись на полу. Что происходило с отцом в этот момент, едва ли можно подобрать слова для описания. Он бросился к своим дочерям и обнял их.
– Господь праведный, что произошло!? – дрожащим голосом спросил он, укутывая обеих своей курткой.
– Я видела дядю в коридоре он… он был такой огромный и… и такой страшный, – пытаясь одержать вверх над плачем, произнесла София.
– Я видела, что она во сне просила меня посмотреть в коридор, но там ничего не было, – вытирая слезы, произнесла Николь.
– Что за выстрел был? Этот дядя стрелял!?
– Нет, это дверь захлопнулась сама, когда он начала заходить в комнату, – на последних словах София зашлась в рыданиях, дергаясь всем телом.
