Жавшийся к ногам брат заплакал.
– Не хочу в психушку! Не надо!
Лида набросилась с кулаками.
– Сучка, теперь точно туда оправитесь! Ненавижу! Чтоб вы там сдохли! – она била по худенькому телу, не дотягиваясь из-за Тёмы до лица.
– Успокойся! – Валерий Петрович остановил жену за руку. – Чего добиваешься? Хочешь, чтоб к нам стали приходить попечители? Скоро вступать в наследство. Савва – первая ласточка.
Отброшенная к двери Лида шипела змеёй:
– Конечно начнут ходить, особенно после того, что она учудила за ужином!
– Дочери мозги вкрути. Подставила подножку тому, кто и так еле ходит! – Взгляд серых глаз метал молнии. Таня впервые видела дядю настолько злым. – Чего добились обе? Савва не дурак и всё понял!
Он перевёл взгляд на жавшуюся в угол девушку:
– Почему вышла чучелом? Я дал тебе карту одеться к вечеру. Нравится распугивать людей?! – нахмуренный лоб, злой блеск в глазах.
Внутри всё сжалось от страха.
Рыжая лиса тихо отступала к двери. Пришлось оправдываться самой.
– Тётя Лида забрала, сказала, что Лера отдаст мне свои вещи.
– Это Лерино платье? – брови Валеры полезли на лоб.
Таня бросила затравленный взгляд на тётку. Теперь обвинит в доносительстве. Вдвоём с Лерой они способны сильно избить. Пришлось сглотнуть слюну, прежде, чем пропищать:
– Да.
Он с недоумением смотрел на жену.
– Лера в этом появлялась на людях?
Лида передёрнула плечами, не понимая претензии:
– Приходи домой пораньше, чтоб быть в курсе, чем занимается дочь!
– Идиотки! Скоро вы будете просить Таню поделиться одеждой! – он обхватил голову ладонями. – От нас потребуют отчёты за каждую копейку! – Лида не успела удрать, остановленная цепкой рукой. – Моли бога, чтобы Савва не проявил интереса к Тане, иначе….
– Что иначе? Может он захочет закрутить с Лерой?
– Ты совсем дура? Не видела, как он смотрел на телеса, что та выставляла напоказ? Такие, как Савва, пользуют шлюх, но женятся исключительно на скромницах!
Лида, сверкая глазами, ринулась назад:
– Не называй мою дочь шлюхой! – наманикюренные ногти превратились в оружие, вынуждая Валерия Петровича отступить вглубь комнаты.
– Она и моя дочь, но до сих пор не замужем! Не задумывались, почему?
Страшно, до дрожи в коленях. В животе ком. Таня отошла к окну, уводя Тёму от опасности семейных разборок. В любую минуту могли приняться за неё.
Лида смотрела снизу вверх на мужа, фырча, словно рыжая кошка:
– Лера – яркая и талантливая, просто мужики попадаются не те!
– Научи её, где искать "тех"! – Он вытащил из кармана прямоугольный кусок чёрного пластика и на всякий случай, предупредил: – Я дам Тане ещё одну карту, чтоб не смела забирать, иначе можешь начинать укладывать в чемоданы манатки. Из-за твоей неуёмной жадности долго мы здесь не продержимся!
Они не стеснялись откровенно говорить при Тане. Совершенно не верили в способность племянницы противостоять. Удобная, молчаливая жертва с непозволительной по нынешним временам роскошью – гордостью. Знали, что не пойдёт унижаться, выпрашивая помощи у незнакомцев или соседей. За остальными её походами всегда есть кому приглядеть.
В этот раз родственнички просчитались. Таня отключила диктофон, как только они вышли из комнаты. Кровь гулко стучала в висках, будто делала недозволенное.
– Можно я останусь с тобой? – Тёма, не мигая, смотрел на сестру.
Поцелуй в заспанные, заплаканные глаза. Сердце замирало от жалости.
– Конечно, зая! Ложись под одеяло, я сделаю кое-что и приду.
