Почти бегом направляюсь в свою комнату. Внутри разгорается пожар, кровь кипит, сердце долбит о рёбра, с трудом сдерживая порыв истерики. Я возмущена отношением отца. Сам решил и сам же требует повиновения, не спросив моего мнения. Так нельзя. Я не кукла, которую можно посадить или поставить, как вздумается хозяину.
Это Дания мечтала о замужестве на Тамире, а мне он совершенно не нужен. Да и вообще, нисколько не нравится. Чересчур строит из себя повелителя вселенной.
Сворачиваю по коридору к лестнице, как вдруг врезаюсь во что-то твердое. В глазах сверкают искры. Сильно прикладываюсь носом, отчего выступают слезы.
— Ай! — издаю писк.
Когда осознаю, куда и во что я вляпалась, с меня сходит все семь потов. Сердце ухает вниз, ноги прирастают к полу.
И что самое ужасное, виновник столкновения — Тамир. А еще произошла катастрофа — его рука покоится на моей пояснице, где нет ни кусочка ткани, чтобы прикрывала обнажённый участок спины.
По телу врассыпную бегут мурашки, покалывая кожу мелкими иголками. Медленно поднимаю взгляд и натыкаюсь на черные, нахальные глаза. Это как удар под дых, вплотную стоять с неприятным для меня человеком. То еще испытание.
Его лицо совсем близко и без труда удается рассмотреть каждую родинку и морщинку. Аккуратная темная щетина, острые скулы и ровный небольшой нос. Глаза черные-пречёрные. Красивые, зараза. Но это не меняет моего к нему отношения.
— Сколько сто́ишь? — его тихий голос звучит с хрипотцой. И, мне кажется, он надо мной издевается.
Но меня беспокоит не его вопрос, а мужская ладонь на пояснице, которая жжет неимоверно.
— Что?! — переспрашиваю онемевшими губами.
— Шлюхи обычно называют цену, а ты выглядишь как самая настоящая падшая женщина. Вот и спрашиваю: сколько сто́ишь?
Мой рот раскрывается, глаза расширяются. Рука автоматически взлетает, чтобы ударить нахала. Не успев съездить подонку по лицу, он успевает схватить мою руку за запястье. Сжимает с такой силой, что останутся синяки. Но не подаю виду, что мне больно. Я в бешенстве и негодовании, еще никто так меня не обзывал.
Я мысленно пытаюсь испепелить Тамира, смотря на него с ненавистью. Хочется разодрать его наглую ро́жу, чтобы остались шрамы на всю тамировскую жизнь.
— Да как вы смеете?! — шиплю на него, а ему хоть бы хны. Павлин по имени Тамир наблюдает за мной с наглой ухмылкой. Ему значит забавно, а мне хочется раствориться.
— Смею всё. Скоро узнаешь... — делает паузу, — насколько.
Последнее слово выдыхает мне в лицо, с порочным подтекстом.
На моей пояснице ладонь чудовища сжимается, щипая кожу. Я как ошпаренная отталкиваю подлеца, отстраняясь на безопасное расстояние.
— Иди, переоденься и спускайся, — указывает на второй этаж.
И не дожидаясь моего возмущения, разворачивается и медленным шагом направляется в сторону столовой.
— Козел! — плевать, если он слышит.
Пока смотрю за удаляющейся широкой спиной, замечаю сестру. По сравнению с моим смелым видом, она в хиджабе лилового цвета.
Дания провожает Тамира безропотным взглядом. И кивает ему, когда проходит мимо. Затем она переводит глаза в мою сторону. Я даже ошпариваюсь от выражения лица сестры.
Она надвигается ко мне быстрым шагом. Смотрит так, будто хочет проделать во мне дыру.
— Ты специально так вырядилась, да? — шипит на меня. — Хочешь соблазнить его?
Да что ж это такое?!
— Ты ошибаешься, Дания, — устало произношу, закатывая глаза.
