Две жизни – одно сердце - страница 17

Я резко выпрямился, отстраняясь. Близость этой женщины опьяняла, а её уязвимость… была слишком соблазнительной. Ситуация стремительно выходила из-под контроля, и я не мог позволить этому случиться.

– Тебя проведут в твою комнату. – холодно произнёс я, возвращая себе маску безразличия. Мой голос был ровным и бесцветным, без единого намёка на эмоции, которые бушевали внутри. – Вечером мы поужинаем и подробнее обсудим условия твоего… пребывания здесь.

Развернувшись, я направился к лифту, стараясь не оглядываться.

Пора заняться более важными делами. Я, итак, уже потратил слишком много времени на неё.

Когда тяжёлая дверь за Артёмом захлопнулась, эхо разнеслось по просторному холлу, оставляя после себя гнетущую тишину и незримое, но ощутимое присутствие Викторова. Это давило на меня, заставляя сердце тревожно биться о рёбра. Мне казалось, что даже стены этого роскошного особняка сомкнулись вокруг меня.

– Госпожа Миллер, я провожу вас в вашу комнату. – раздался рядом тихий, почтительный голос горничной, вырывая меня из оцепенения.

Я вздрогнула, а затем механически поднялась, ноги как будто стали ватными, и последовала за ней по бесконечному коридору, который казался длинным и бездонным, как сама моя участь. Мария что-то рассказывала о расположении комнат, о том, как здесь всё устроено, но её слова доносились до меня словно издалека. Все мои мысли были сосредоточены на Викторове и тем, что он от меня хочет.

– А Артём часто здесь бывает? – спросила я, неожиданно даже для себя самой. Вопрос вырвался, вызванный не столько любопытством, сколько инстинктивным желанием узнать хоть что-то о человеке, который, по сути, стал моим тюремщиком.

– Нет. – ответила Мария, останавливаясь у одной из дверей и плавно открывая её. – Господин Викторов предпочитает другой пентхаус.

Как только я вошла, меня встретила роскошь, от которой у большинства, возможно, захватило бы дух. Широкая кровать, застеленная шёлковым покрывалом, в центре манила своим уютом. Стены, отделанные дорогими материалами, блестели в лучах заходящего солнца, проникающего сквозь панорамные окна. Но всё это великолепие не вызывало во мне ничего, кроме чувства пустоты и отчаяния. Я видела не роскошь, а золотые прутья своей тюрьмы, и каждый угол напоминал, что ключ к свободе находится в руках Артёма.

Его угрожающие слова всё ещё звучали в голове, как зловещая музыка, заставляющая сердце, биться быстрее от страха.

«Ты будешь делать всё, что я захочу. Иначе… я в любой момент могу устроить так, чтобы у тебя забрали сердце Евы. Твоя жизнь целиком в моих руках, Лиана».

Я понимала, что это не просто прихоть Артёма, а его способ контролировать меня, заставляя жить по правилам, которые он сам же и установил. Но из-за этого чувствовала себя марионеткой в его руках, игрушкой, которой он мог манипулировать по своему усмотрению. И теперь моя жизнь как будто зависела от настроения этого опасного, непредсказуемого человека, и любое неправильное движение могло обернуться катастрофой.

Ложась на операционный стол, я представляла себе совсем другую жизнь. Жизнь, наполненную возможностями, где не нужно бояться, что каждый день может стать последним. Я мечтала о лёгкости, о беззаботной улыбке, о будущем, где построю карьеру, встречу хорошего мужчину…

Наивная!

Я даже представить себе не могла, что человек, подаривший мне этот бесценный дар – шанс на жизнь, так жестоко вторгнется в неё, перечеркнув все мои мечты и надежды. Вместо желанной свободы я получила лишь новую форму зависимости и оказалась в золотой клетке, сотканную из роскоши и страха. Этот дар жизни всё больше ощущался как проклятие, а мой спаситель превратился в тюремщика. Чувство благодарности боролось с растущим отчаянием, и я не знала, какая из этих сил одержит верх.