─ Для чего на свете мед? Чтобы я его ел! По-моему так!
Все, что он делал, делал исключительно медленно, не торопясь, чем приводил в бешенство не только мать, но и отца, а это казалось невозможным, ибо Василий имел стальные нервы, абсолютно спокойный характер и ничто не могло вывести его из себя. Но каждый раз, уходя на работу и захватывая сына в садик по дороге, торопил и подгонял его!
─ Макс, бегом, я опаздываю!
─ Ну сясь… ну сясь.. ─ Увлекшись чем-то невозмутимо и не двигаясь с места произносил ребенок. – Ну, сясь!
Василий, уже почти одетый, проверяя ключи и права, снова заглядывал в его комнату, возмущался:
─ Ты что еще не готов?
─ Ну, сясь…
─ Какой сясь! Бегом давай! Лиль, ну я опаздываю!
Лилька перекладывала годовалого Сашку, одевала Макса и выпроваживала обоих.
В школе учительница удивлялась:
─ Ну куда это годится! – Всем сказала: открыть книги, пишем… Все уже написали, а ваш Максим только откывает ее! – специально долго, как-бы на распев протягивала она гласную «а». Лилька же, защищая сына, внутренне протестовала, понимая, что дети не роботы, чтобы быстро и сразу все выполнять. А тем более, если открывая книжку Максим видел что-то интересное и захватывающее. Как же можно быстро!
Учился Максим неплохо, даже совсем не плохо, с математикой проблем никогда не было, но вот русский язык ─ это что-то!
─ Ну что за «пцыцы», Максим? ─ вздыхала Лиля, ─ «птицы» же! «Пцыцы»! Эх ты, грамотей!
Максим хлопал пушистыми ресницами, которые были такой длинны, что один раз он чуть даже не попытался их отрезать.
─ Они мне мешают, в глаза лезут, ─ сетовал обладатель такой красоты, на которую всегда засматривались женщины.
─ Ой, и красавец! —говорили они.
Лилька ужасно расстраивалась, что дела с русским языком не совсем ладились, но все прощала Максику, утопая в его глубоких карих глазах, в которых могло держаться целое озеро слез, если ему приходилось заставлять себя делать то, что не хотелось никак. А потом находить под подушкой милые записочки: «Мама, я тьебья льюблью».
Интересным было и то, ему было гораздо легче что-либо придумать, чтобы то, что предписывалось делать ему, сделал бы кто-нибудь другой. Поэтому, видно, Бог и послал Сашку, живого, активного и бесхитростного, эдакую противоположность, который старался тоже быть взрослым и всегда с легкостью соглашался делать работу вместе со старшим братом.
─ Так, доделывай тут все, ─ со знанием дела говорил Макс, ─ я пойду к маме уточнить, что там надо еще.
И исчезал, а Сашка, оставшись в одиночестве хоть и пыхтел, но старался все сделать на совесть.
Однажды Лилька попросила мальчишек помыть пол и постирать носочки.
─ Давай ты пол, а я стирку, ─ предложил Макс.
─ Нет, давай я стирку!
─ Да ты что, это же мои носки!
─ Ладно, ─ согласился Сашка, убегая за шваброй.
─ Вот так всегда, ─ сетовал Максик, ─ Сашке одно задание – пол помыть, а мне два, ─ глядя на два своих малюсеньких носочка.
─ Ну, мой пол ты, ─ предложила Лиля.
─ Да ладно уж! И почему я всегда должен все делать, ─ пыхтел про себя Макс, будучи на свой возраст уже трижды старшим братом.
Очень виртуозно и дипломатично получалось у него и с малышами.
─ Я главная, ─ кричала Люська!
─ Я, ─ кричал Андрейка.
─ Ну, кто тут главные? —подходил Макс.
─ Мы! – задрав носы, важно сообщали дети.
─ Молодцы! А теперь, главные вы мои, слушай мою команду!
И малыши, полностью осознавая, что они «главные», с удовольствием помогали мыть посуду, стирать со стола, разбирать сумки с едой или еще что-нибудь, что нужно было сделать Максимке.
