Виктор сидел и смотрел перед собой.
– Не переживай. Они даже не знают, кто ты такой, и где географически находишься. Он поэтому и пытался схватить тебя, чтобы хоть что-то считать,. – как ни в чем не бывало говорил Наставник. – Кстати, молодец, что не дал себя схватить.
– А по поводу войны – это правда? – спросил Виктор.
– Посмотрим. Одно могу сказать тебе точно. Ты – молодец! Сияешь всего-то лет пять, а уже такое внимание темных. Это должно тебе льстить!
Виктор улыбнулся.
– С Украиной, Кавказом продолжай в том же духе. Скоро я покажу тебе одно место силы, оно связано с Северной Америкой. Можешь через него наполнять любовью руководство США. Через уже знакомые тебе места продолжай работать с другими столицами – Лондон, Брюссель, Берлин.
– Как я пойму, когда и какое место лучше выбирать?
– Просто доверяй себе. Когда будешь выходить, тебя будет тянуть в сторону. Именно в этом направлении и находится нужное место. А дальше лети, пока не почувствуешь, что нашел его.
Каждое утро после плотного завтрака они уходили от юрты шамана на юг, километра на полтора. Там на небольшой полянке у причудливо переплетенных трех сосен Шаман останавливался и подолгу стоял без движения, лишь иногда издавая странные гортанные звуки, напоминающие клекот сокола. Сначала Петр не понимал, зачем они сюда ходят. Шаман не говорил, да и на вопросы в течение дня не отвечал. Он вообще перестал с ним разговаривать, даже в юрте. Так они и стояли – когда до полудня, а когда и дольше, потом уходили назад. Единственное, что понял Петр, – если стоять в безветренную погоду, стараясь совсем не двигаться, становится не так холодно. Организм, окруженный тонким слоем прогретого телом воздуха, не мерзнет. Главное совсем не шевелиться, чтобы не нарушать теплый слой.
К пятому дню Петр совсем уже перестал обращать внимание на мороз, перестал думать, мысли куда-то исчезли сами собой. Абсолютное молчание и отсутствие каких-либо событий ввели его в какое-то странное состояние. Чувства обострились, особенно зрение и слух. Он вдруг поймал себя на ощущении, что мерно покачивается взад-вперед, ровно в таком же ритме, как покачивался шаман, в этот момент издавший очередной то ли хрип, то ли клекот.
