Двести грамм и свобода - страница 19

– Нет! Я не знаю…, я не знаю, что я должна думать. Почему? Почему ты общаешься с ними? Почему мы сейчас здесь? Объясни мне, прошу тебя!

– Да, я объясню тебе, обязательно объясню, когда ты прекратишь кричать, и мы уйдем отсюда. Мы уходим отсюда! Бери свои вещи!

Я залпом выпила бокал шампанского и вышла из комнаты вслед за Андреем. За это время, что нас не было на кухне, гости уже достаточно выпили, и все их светские разговоры сошли на нет. Некоторые из них стали намного ближе друг к другу, чем были ранее. Кто-то просто смотрел и покуривал. Мама Андрея невозмутимо стояла у окна с бокалом и разговаривала с незнакомым мне молодым парнем. Мы не стали прощаться с этим сборищем алкоголиков и тихо вышли за дверь. А затем, совершенно не сговариваясь, взялись за руки и с грохотом побежали вниз по лестнице. Мы были похожи на двух освободившихся из клетки птенцов, которым кто-то по доброте душевной даровал свободу, но мог легко передумать, поэтому стоило улетать оттуда как можно скорее. Мы сели в машину Андрея и, быстро развернувшись, уехали подальше от этого жуткого дома. Около десяти минут мы молчали и просто быстро ехали в центр Москвы. В конце концов, Андрей рассмеялся.

– Настя, ты гениальна! Я говорю тебе это еще раз и буду повторять, и повторять это! Неподражаема! Такая истерика, такой разнос! Я был словно маленьким мальчиком перед большой и злой тетей! Ты меня жутко повеселила сейчас!

– Это был розыгрыш?

– Нет, что ты? Это все – чистая правда. Они такие больные на всю голову уже давно. И моя мать с ними тусуется именно поэтому. Ей скучно жить, понимаешь? Отца никогда нет дома, все бары и рестораны ей надоели, а достойного занятия она для себя так и не нашла. В интернете она выискала упырей, которые напиваются и устраивают оргии, теперь она проводит время там, наблюдает на все это со стороны и получает от этого определенный кайф. Я тебе отвечаю: она такая же больная, как и все они.

– Боже, это ужасно! И ты так просто про это говоришь!?

– Поверь мне, это только сейчас. Я уже пережил это. Поэтому сейчас все нормально.

– А почему ты сам ездишь к ним? Проводишь там время?

– Потому что меня об этом просил отец. Он хочет, чтобы я приглядывал там за ней.

– То есть он обо всем этом знает и не противится?

– Ты бесподобна! Конечно же, он не против. У него ведь нет времени, которое он мог бы проводить с нами. Ему достаточно знать, что она не принимает в этом участие, а остальное не важно.

Мне сложно было ему что-то на это ответить. Ведь я выросла в совершенно другой обстановке, а для него этот кошмар и был его настоящей жизнью. Словно угадав мое настроение и текущие мысли, Андрей продолжил разговор:

– Только прошу тебя, не начинай меня жалеть. Я принимаю всю эту ситуацию со смехом. Мне плевать, кто и чем там занимается, я уже давно живу один, и меня это не волнует. В детстве у меня была прекрасная няня, поэтому родители меня тоже особо не волновали. Я принимаю их за знакомых, поэтому мне все равно. Честно говоря, я жалею, что втянул тебя во все это. Лучше бы ты была в неведении этой мрачной стороны жизни. Тем более я вижу, это тебя сильно шокировало. Не переживай, больше ты их не увидишь. Просто мать очень хотела с тобой познакомиться и вытрепала мне все нервы по этому поводу. Однозначно, мне нужно быть с ней жестче. Ты не обижаешься на меня из-за всего этого? – он погладил рукой по моему колену и улыбнулся. От его улыбки я тоже начала улыбаться. Вдруг все это стало совершенно не важно. Не важно, что было раньше и какое у нас было детство. Главное, что сейчас у нас есть. У меня был он, а это значит, что я была самой счастливой девушкой во всем мире.