– А что тебе понадобилось в городе? – листая паспорт задержанного, лениво поинтересовался военный. – Как правильно твое имя?
– Александр Руднев. Я вошел в город, чтобы купить хинин.
– По закону эмигрант, не имеющий паспорта, должен быть осужден как преступник, – ехидно улыбаясь, бросил бандит с рынка. – Сегодня бежал один из тех, кто покушался на жизнь господина генерала. – Палец бандита показал на залепленную пластырем голову Чжу Пея. – Ты его пособник или сообщник!
– Неправда! – возразил Руднев. – У меня есть документы. Господин генерал, вероятно, не знает, что произошло сегодня на рыночной площади. Может быть, вы ему расскажете о нашей встрече?
Бандит схватился за кобуру, но Пей остановил его:
– Не горячись, Фын. Где эта бумажка?
Военный услужливо подал генералу паспорт. Даже не взглянув на документ, Чжу Пей разорвал его и бросил клочки на пол:
– У тебя нет паспорта, значит, ты – преступник!
Окружавшие кресло одобрительно засмеялись, выражая восхищение «мудрым решением».
– Отправить его на работы, – зевнул Чжу Пей. – Думаю, Фын не откажется пригнать стадо двуногих к надсмотрщикам?
Руднев рванулся, но конвоиры успели повиснуть на нем, а в ноги бросился прятавшийся за портьерой охранник. Тут же подскочил Фын и, выхватив наган, ударил Александра рукоятью по голове…
Придя в себя, русский с трудом поднял налитые свинцовой тяжестью веки. Вместе с другими задержанными он сидел во дворе штаба у стены сарая. Руки крепко стянуты веревкой. Кожаная куртка исчезла, босые ступни холодил легкий ветерок. Руднев грустно усмехнулся: все-таки Фын добился своего – ни сапог, ни куртки. Купленная у стариков провизия и нательный крест тоже исчезли. Угораздило же попасть в переплет!
Вскоре во дворе появились несколько солдат и Фын, ведущий в поводу кривую низкорослую кобылу под самодельным седлом. Тщедушный солдатик – ростом от силы до пупка Рудневу – пинками начал поднимать связанных и сгонять их в кучу. Фын вскочил в седло и выехал со двора. Следом два солдата погнали пленников.
Саша уже пришел в себя и шагал легко, но тоска навалилась отчаянная. Только бы проклятый Фын не вздумал учинить расправу в дороге. Дойти бы до места назначения, а там посмотрим, что делать. Впрочем, вряд ли удастся вырваться на свободу… Что стоит здесь человеческая жизнь? Она дешевле пыли под ногами.
Миновав несколько улиц, вышли через ворота за городскую стену, и Руднев мрачно усмехнулся – выбрался наконец из города, только не так, как хотелось.
Пыльная дорога. Однообразный пейзаж: редкие, чахлые деревья, маленькие клочки старательно возделанных полей и кругом камни, камни. Через час или два дорога пошла в гору. Нещадно пекло солнце, болела ушибленная голова, во рту пересохло, мокрое от пота лицо облепили мухи.
Фын придержал кобылу и, подождав, пока русский с ним поравняется, поехал рядом.
– Ну что, бок-гуй? Приятная прогулка? Я же говорил, что сегодня тепло! – издевательски ухмыльнулся бандит. – Дурак, не надо было упрямиться. Шагал бы сейчас без куртки, зато свободный.
Руднев молчал, не желая ввязываться в разговор: Фын небось только и ждет случая придраться. Ответь ему, он снова нальется злостью, а там и до расправы недалеко.
– Молчишь? – усмехнулся китаец. – Молись своим богам. Вон видишь горку? – Он показал плетью вперед. – Пока не дойдем до нее, можешь молиться, а потом я займусь тобой. Выбирай, бок-гуй: легкая и быстрая смерть за горой или долгие мучения через пару часов. Но тогда уж не взыщи – придется с тобой повозиться!
