27. 27
– Ну здравствуй, Марина, – произносит мужчина на том конце, а мое сердце тут же начинает биться, как заполошное. – Как ты?
– К–как я? – нервно сглатываю. – Это шутка? – из меня вырывается нервный смешок.
– Нет, – на том конце искренне удивляются, – не шутка. Ты убежала из кафе, я готов был убить Влада с его чертовым телефоном.
И тут я понимаю, что что–то не так, что–то не сходится.
– Марк, ты?
– Я, – отвечает он с заминкой. – А кого ты ожидала услышать?
– Неважно, – говорю с облегчением, – абсолютно неважно. Какими судьбами? Как узнал мой телефон? Помнится, ты не звонил раньше, – закидываю Марка вопросами, чтобы самой не стать объектом допросов.
– Да, – произносит он после короткой паузы, – не звонил. Но обстоятельства изменились.
– Неужели? – усмехаюсь. – А Кира как? Ревновать не будет?
– Это ее проблемы, Марина. На данный момент я хочу разрешить наши с тобой, – говорит решительно Марк.
– Вот как! И что же ты будешь делать? Как решать? – в моем голосе откровенный сарказм.
Я начинаю злиться на Золотарева. Второй раз за день испытываю панику по его вине.
– Слушай, мы плохо расстались, но у меня другая версия событий, не такая, как у тебя! – горячится Марк.
– То есть не беременная от тебя Жанна, да? – спрашиваю невинным голосом. – А кто тогда беременный?
– Марин, не передергивай, мне и без этого сложно. Подобные разговоры никогда не давались мне, а тут еще все так запутано. Никто от меня не беременный. Я считал, что у тебя другой. Твой одногруппник, Дима, кажется.
Сильно напрягаюсь, чтобы понять, о ком речь.
– Н–но с чего? – все еще не могу найти связь. – Я видела тебя с Жанной в кабинете, а потом на фотографиях при вашем походе к врачу. Но я и какой–то Дима, не пойму. Откуда?
– Значит, фотографии похода к врачу, ясно, – произносит Марк, будто делает себе пометку в голове. – Я тоже видел фотографии. Ты, наш сквер у дома, сладкая вата, лавочка и Дима.
И тут меня словно молния пронзает.
– Так это была подстава! Я–то думала, с чего ему меня целовать, если никогда и взглядом не пересекались. Ясно, – киваю самой себе, Марк–то меня не видит. – Теперь все стало на свои места, – добавляю с улыбкой. – Не то чтобы важно прошлое, но все же приятно расставить точки над и. Я считала тебя изменником, ты меня. Классика!
– Да, классика, – Золотарев не разделяет моего энтузиазма. – А кто нас обоих подставил, ты знаешь?
– Конечно, – пожимаю плечами, – твой отец. Он не хотел меня в невестки, да и самостоятельного сына тоже не хотел. Они тебя до сих пор не отпускают далеко от себя.
– Все нормально у меня с ними, родители просто одиноки и хотят участвовать в моей жизни.
– Ну хорошо, ваше дело. Мне не понять, проехали, – не спорю. – Ладно, разобрались вроде, это все, что ты хотел сказать? Тебе еще к барбекю готовиться, Кира, по всей видимости, прошла проверку качеством от твоего отца. Совесть облегчил, тайну прошлого разгадал, можно и в новые отношения прыгать с головой.
– Мар–рина! – рычит Марк. – Давай не будем ерничать! Кира – никто для меня.
– Больно, Марк, так говорить про девушку. Она–то, возможно, ждет чего–то, надеется. Я, вон, тоже хотела поговорить, а ты предпочел закрыться в обиде и гневе. Не повторяй ошибок прошлого, – произношу назидательно, откровенно издеваясь. – Кира нравится твоим родителям, ее травить не станут. Если, конечно, не захочет тебя с ними разлучить.
– Ты не хотела разлучать, – произносит устало Марк, – ты хотела мира для всех нас.
