Не думаю, что в данной ситуации моя одержимость излишня. Конечно, я не в фильме, приправленном экшном, но моя жизнь порой приправлена им похлеще.
– Ладно, я куплю кофе, – после секундной заминки позади отмирает Золотарев, – и булочки?
– Да, спасибо, – киваю под урчание в животе.
Все же после утреннего фиаско перед Машей, я так и не позавтракала.
Садимся на лавочку, Марк протягивает мне угощение, и мы молчим. Съедаю все и выпиваю кофе, а мы по–прежнему молчим. Барабаню в нетерпении пальцами по лавочке, а мы все равно молчим.
– С чего, – начинает охрипшим голосом Марк, – гхм. С чего ты взяла, что я захочу забрать детей?
Разворачиваюсь всем корпусом к нему.
– Это разве не очевидно? Я их скрывала от тебя. Ты успешен, я не очень. И ты вчера упомянул, что устал от одиночества в квартире.
– Н–да, – Марк отводит глаза, – логика железная. И она могла бы соответствовать действительности, вот только я бы хотел узнать сначала, почему ты сбежала, так и не сказав ничего?
Смотрю на Золотарева, он снова смотрит на меня, и понимаю, что вот он, момент истины. От моей откровенности и от того, поверит ли Марк, напрямую зависит будущее, мое и Светы с Костей.
– Опустим то, что я все рассказала, когда ты бросил трубку, да? – не могу удержаться от ехидства.
– Да, – спокойно кивает Марк.
– И хочешь верь, хочешь нет, но на следующий день я собиралась к тебе в гости, принудить к разговору.
– Охотно верю, – он соглашается, – тебя никогда не волновало, что девушки якобы так не поступают. Но вопрос, почему не дошла?
– О, это самое интересное. Ко мне пришел твой отец, – делаю театральную паузу.
– И показал мои фотографии с Жанной, верно? Это было бы логично.
– Ага, – киваю, – но если ты меня действительно хорошо изучил, ты должен был понять, что и это меня бы не остановило.
– Нет, – выдыхает Марк, – что еще сделал мой отец?
– Ну, он напоил меня лекарством, вызывающим выкидыш. Подсыпал в стакан с водой, дал, типа успокоить, поддержать, так сказать.
– И ты?
– И я выпила, – со стороны Марка слышится судорожный вздох. – К счастью, немного. Твой отец не стал контролировать прием, ушел. Я отвлеклась, мне стало плохо, пришла Маша и спасла нас.
В моем пересказе все звучит гораздо суше, чем все было на самом деле. Хотя внутри меня даже сейчас горит пожар из эмоций, но почему–то не получается выплеснуть его наружу.
– Ты попала в больницу, да? – тихо спрашивает Марк.
– Да, – киваю, – положили. И там же сообщили про подсыпанное лекарство. Как ты догадываешься, я была не в курсе, с чем именно пью воду. А в больнице врач сказала. Ругала сильно, у нее до меня была пациентка, выпившая полную дозировку, потому она и докопалась до истины. Решила, что я, как и та, решила самостоятельно стать небеременной. А я не хотела. Я хотела родного человека.
– Верю, – мою руку стискивает ладонь Марка, – я тебе верю, – мои губы трогает грустная улыбка. – Записка и твой побег, это ведь из–за отца? – я киваю. – Он тебя преследовал, угрожал? Хотел, – Золотарев делает паузу, подбирая слова, – закончить начатое?
– Ох, – тяжело вздыхаю, – на самом деле я думаю, он решил, что дело сделано. Я пугалась каждой тени, но встретила твоего отца лишь в день побега. Мне так страшно было, буквально паника накрывала. Да и сейчас, снова бывает, как с тобой повстречалась.
– Марина, – глухо произносит Марк и просто притягивает меня к себе.
30. 30
На миг ощущаю себя, как когда–то очень давно, в прошлой жизни. И это кажется сейчас чем–то нереальным, мифической историей из страны сказочных грез для взрослых. Рядом Марк, он меня любит, бережет, заботится. Словно и не было этих лет в разлуке, словно мы и не расставались.
