Двое у костра, не считая собаки - страница 11

– Я на квиз, ребята ждут. – Он промокнул салфеткой губы и быстро вышел в коридор.

– Так перенесли же или что ты там сказал… – Антонина Павловна в расстройстве, нахмурив брови, смотрела на Нину. – Антон?

Но Антон уже скрылся за входной дверью.

Сколько Нина себя помнила, столько же она знала добродушную Антонину Павловну. Однажды соседка в буквальном смысле спасла маленькую Нину. В тот зимний вечер мама ненадолго вышла в магазин, а спустя пару минут в их железную дверь затарабанили со страшной силой. Пьяный мужик долго орал на весь подъезд, ругался последними словами и грозился выбить дверь, если ему не откроют. Дверь открыли, но не ту – Антонина Павловна вышла на площадку. Пусть и не сразу, но прогнала бунтаря.

Маленькая Нина в это время пряталась под родительской кроватью. От страха она вся сжалась на холодном полу и тихонько звала: «Мама!» Когда крики в подъезде стихли, послышался звонок и ласковый голос Антонины Павловны: «Деточка, Ниночка, это тётя Тоня». На локтях Нина выползла из-под кровати и на трясущихся ногах подошла, вытянулась на цыпочках и заглянула в глазок. Неподдающимися затвердевшими пальцами открыла замок. Антонина Павловна ступила в коридор, взяла девочку за руку и провела в комнату.

– Мама на работе?

– Нет, – тихо ответила Нина, – она в магазин ушла.

– Давай её вместе будем ждать? Сядем у окна, и будем смотреть, где же наша мама. Ох, когда же нам этот домофон сделают, чтобы кто попало не ходил…

Маленькая Нина кивнула и улыбнулась. От Антонины Павловны, как всегда, приятно пахло мылом с ромашкой и булочками…

Сегодня соседка рассказала, что её любимый и единственный внук Антон недавно переехал к ней пожить на неопределённое время. После этих слов Антонина Павловна смутилась, словно ненароком выдала чужую тайну, и сменила тему на самую банальную – какой чудесный май, а за ним июнь выдались в этом году. Нину это ничуть не встревожило, мало ли какие причины могут быть у пожилой дамы, которой понадобилась помощь.

Раньше Антон то приезжал к бабушке на выходные, то гостил целые каникулы, осенние, весенние, новогодние. Даже будучи студентом он не забывал гостевые традиции. На майских праздниках его часто можно было видеть на пленэрах в местном парке. Антон сосредоточенно и долго смотрел на высокие деревья, первую нежную зелень и так же задумчиво начинал работать. Если он чем-то и выделялся среди других парней, так это высоким ростом и дурацкой причёской – отросшие, в вечном беспорядке, тёмно-русые волосы, которые закрывали бледное и худое лицо.

Когда Нина встречала соседа на лестничной клетке или в лифте, он откидывал неаккуратные пряди со лба, коротко улыбался, тихо здоровался и пытался завязать неуклюжую беседу. От него всегда пахло потом и старой одеждой. Не знать, что он приличный парень-художник, сошёл бы за малолетнего маньяка. Нине были неприятны его знаки внимания, его смущённая улыбка, и она всякий раз стараясь подавить язвительную ухмылку, отвечала что-то отчуждённое типа «Здравствуй». Ещё сложнее стало после его визита тем осенним вечером, когда он принёс картину «Двое у костра».

Нина знала, что Антон старше на три года, а выглядел, как её однокурсник на первом году университета. Как только Антон терялся из поля зрения, она сразу забывала о его существовании. Её окружали поклонники, которые безуспешно пытались завоевать неприступное сердце букетиками, безответными приглашениями в кино и прочими милыми глупостями. В то время Нининого расположения добивался красавец-юрист Волынский, магистр. Конечно, ни для каких заморышей из соседней квартиры места не оставалось даже в мыслях. Что и говорить, Волынский в облаках никогда не витал, уверенно целился на карьеру в юриспруденции, пока нескладный художник-скромник приезжал к бабуле и проводил всё свободное время среди деревьев в парке, уставившись на маленькую живописную часовню.