— Я боюсь...
— Не бойся.
Они опять зашуршали, теперь громче, в глубине комнаты всхлипнула девчонка, её кто-то стал успокаивать. Не знаю, сколько это длилось. В голове гудело, лицо горело от стыда и бессилия, хорошо, что я почти ничего не слышал через стену. Наконец, дверь открылась, Яна нетвёрдо шагнула внутрь и араб сразу защелкнул замок.
Кто-то попытался усадить Яну к себе, она отмахнулась, взяла бутылку воды и ушла в туалет, долго хлюпала, вышла и сразу улеглась на ближайший матрас. Я нерешительно дёрнулся в её сторону, Женька удержала меня, качнула головой «не надо». Через минуту к Яне проползла одна из девчонок, легла рядом, тихо заговорила.
— Всё нормально, — грубовато прошептала Яна, девушка продолжила что-то говорить, Яна обернулась к ней. — Я сказала, всё нормально, всё! Не трогайте меня.
В другом углу заскулила вечно рыдающая дама.
Я не помню, когда уснул.
***
Когда проснулся, все уже встали. Девчонки жадно курили, задымили всю комнату — Рами вчера притащил четыре пачки, осталось меньше двух. Женька лежала рядом молча, в глазах была такая бездна отчаяния, что хотелось выть.
— Жень?
— А?
— Ты давно проснулась?
— Я не спала, — она поднялась, расправила плечи, поморщилась, — эта... опять всю ночь ревела.
— Зря. Надо было поспать, сегодня будет трудный день, — «а для кого-то, возможно, последний». Я отогнал эту мысль.
— Я пыталась, — буркнула Женька, я не ответил.
— Как Яна?
— Она ещё не встала.
Я поискал глазами её яркую майку, чертыхнулся — майка была на Марине. В Марининой белой ещё с ночи ходила Яна.
— Вон она, — я проследил за рукой Жени, увидел у дальней стены Яну с подружкой, они спали обнявшись.
— А они не... — я изобразил руками что-то неопределённое, Женька вспыхнула:
— Я не спрашивала!
С другой стороны комнаты мой взгляд поймала Марина, поднялась, села на соседний матрас:
— Доброе утро, — окинула комнату невесёлым взглядом, попыталась улыбнуться, — вы извините, мы сникерс без вас съели.
Мы оба фыркнули, Марина вздохнула:
— Что делать будем?
Женька посерьёзнела ещё больше:
— Бежать надо до того, как нас доставят к этому... Мехрабу. Нужно попытаться или шлюпку угнать, или... не знаю, — она болезненно поморщилась. — Одно ясно — отсюда куда ближе до Турции, чем до дома. Нужно как-то убежать от этих, найти полицию или любую другую госслужбу, через них выйти на посольство. Я знаю там кое-кого, — она поджала губы, в глазах вспыхнули и погасли злые угольки. — И как только я с ними свяжусь, эти уроды пожалеют, что у них отменили смертную казнь!
Меня передёрнуло от того, что промелькнуло в её глазах. Девушки не должны смотреть так. А попадать в такие ситуации они не должны тем более. Я посмотрел на её пальцы, сжимающие край матраса, поднял взгляд на Марину, на остальных девчонок... ощущение, что я за них отвечаю, давило на плечи, сгибало спину. А ведь отвечаю — я здесь единственный, кто может реально хоть чем-то помочь. Сегодня. Всё решится очень скоро — может, вечером, может, через час. Строить планы бессмысленно, мы не знаем, как будет проходить передача, сколько их придёт, сколько у них будет оружия. Нужно будет импровизировать на месте.
— Надо успеть освободиться до того, как нас закроют на том корабле, — я кивнул Марине, — собери девчонок, проведу последний инструктаж.
