— Внутри кто-нибудь есть?
— Двое точно, — Марина уверенно кивнула, — я видела, как они убегали. Жирные и без оружия.
Я задумался — отправить их внутрь? А вдруг там кто-то опасный?
— Не переживай, мы справимся, — Женька подмигнула мне, убрала с лица волосы, не выпуская из ладони пистолет.
— Патронов много ещё?
— Эта обойма последняя.
— Побереги.
— Хорошо.
Мы молча посмотрели друг другу в глаза, я кивнул:
— Идите.
Она поползла к девчонкам, стала что-то шепотом объяснять, я отвернулся. Показалось, или палуба немного наклонилась? Я поднял с пола гильзу от Женькиного Макарыча, положил, посмотрел, как она медленно катится и упирается в стенку... Опять поднял зеркало. Канаты между кораблями были натянуты, ржавое корыто еле заметно заваливалось на левый, дальний от меня, борт. Я с косой улыбкой погладил калаш — честь и хвала тебе, Михаил Тимофеич. Пробить с трёх метров сталь корпуса корабля, пусть и не первой свежести, это круто. Нужно будет пальнуть ещё пару раз. Но сначала отвязать канаты.
Уже с полминуты никто не стрелял, ржавая палуба была засыпана осколками стекла и гильзами, из рубки доносилась нерусская ругань и постанывания. Я снял кроссовок, выдвинул его за край и подождал — ноль реакции. Яхта уже ощутимо накренилась, гильзы скопились у стены, туда же понемногу стекала кровь из-под неподвижных тел. Нужно что-то делать. Узлы на канатах под такой нагрузкой затянулись намертво, развязать можно даже не пытаться, тем более что мудрёный узел я не смог узнать ни с первого взгляда, ни со второго. Значит, резать. Чем? Отличный вопрос...
Внутри яхты загремели тяжелые шаги, это точно не девочки, чтобы производить столько шума, им пришлось бы ездить друг у друга на плечах. Раздался всего один выстрел, потом вопль и всё затихло. Я против воли улыбнулся — сказал Женьке беречь патроны, она их честно бережёт. И где, раздери меня в лохмотья, она научилась так стрелять?!
— Лёш?
— Здесь, — я хмуро осмотрел Женьку, крови не заметил.
— Что у тебя?
— Без изменений. Как у вас?
— Нашли обоих, того, который был в рубке, я сказала не калечить, он поведёт корабль.
— Разумно, — я задумчиво отщёлкнул пальцем гильзу, посмотрел, как она скатывается обратно к стене и вздохнул, — Жень, чем можно разрезать сильно натянутый синтетический канат?
— Ножом, — пожала плечами она. — Там на кухне есть, принести?
Я нервно хохотнул — как всё просто!
— Неси.
Она уползла, ей на смену выглянула Марина, помахала мне испачканной в крови ладонью:
— Мы — супер-вояки!
— Ты где выделалась, вояка?
— Жирному в морду дала, — она довольно улыбнулась, согнула руку, играя бицепсом, — нос сломала, сто пудов.
Я фыркнул и покачал головой — какой же я везучий жучара, за что мне такая благодать? И что со мной для равновесия будет дальше, если в авансе такая пруха?
Женька примчалась с целым арсеналом, высыпала передо мной на пол, развела руками:
— Я растерялась, сам выбирай.
Не густо — пара тупых кухонных пил, один маленький, но острый ковыряльник и целый набор ножей из дрянной стали, которые можно об колено переломить. Я взял маленький, повертел в руке, взглянул на Женю:
— Из калаша ты тоже стреляешь?
— Хуже, чем из пистолета, — нахмурилась она. — Ты полезешь резать канаты без оружия, что ли?
