— А то ты не видишь, — буркнул я, она пожала плечами, окинула взглядом мою работу. — Ты бы тарелки и кастрюли расставил по местам, освободился бы стол. Стало бы удобней и быстрее.
Я чуть не разорался по поводу того, где я видел всяких советчиц и куда они могут идти. Глядя на мою перекошенную физиономию, девушка буркнула «делай как хочешь», подобрала сумочку, бросила туда два яблока из холодильника и ушла не прощаясь.
Подавив соблазн швырнуть тарелку ей вслед, я бросил полотенце и сел на кровать, чуть не лопаясь от усталости, злости и раздражения. Какие ж мы, ёлки зелёные, правильные! Вымой, вытри, убери, расставь по местам!
Я открыл её сторону шкафа, маниакальный порядок просто резал глаза — отдельно свитера, брюки, джинсы и блузки, всё разложено по цвету от тёмного к светлому. Интересно, у неё бельё днями недели не подписано? С неё станется. На книжной полке царил тот же архивный порядок, книги по алфавиту, конспекты соответственно книгам на полке ниже. На тетради по английскому — Биг Бен и здание парламента, по немецкому — колонна и какая-то арка, по макроэкономике — карта мира и диаграмма... Интересно, ей с самой собой не скучно, нет? Открыл я только английский, скривился и закрыл — идеальный почерк, тема занятия выделена красным, определения — зелёным.
Сунув тетрадь куда-то между книгами, я хотел уже вернуться к своей бесконечной посуде, как меня озарило мерзко привлекательной мыслью... Я обернулся. Ужаснулся тому, как кощунственно смотрится осквернённая мной тетрадка не на своем месте... и жажда сделать гадость ближнему обуяла меня с неистовой силой.
Тарелки были забыты, я вооружился ножом и с мерзкой улыбкой выгреб её конспекты с полки.
***
Когда грязная и неблагородная подлость была уже совершена, я осторожно поправил последнюю тетрадь, восхитился — как так и было! — и растянулся на кровати. До тренировки времени не так уж много, грёбаная уборка сожрала полдня и не подавилась, пора звонить Саньку, пока не забыл.
Мой старый друг жил буквально в паре кварталов отсюда, когда-то мы ходили с ним на борьбу, потом перевелись в пятый класс, резко поумнели и решили вместе перейти на каратэ. Дорожки наши разошлись после девятого класса, когда он ушёл, а я остался, но мы продолжали иногда видеться, хоть он и бросил тренировки через пару лет. Мой старый тренер говорил, что Саня всё ещё где-то тренируется, но на соревнованиях не выступает. А жаль. Такого талантливого бойца я за свою жизнь больше не встречал, он мог бы стать великим, это все видели. Ему периодически приходили приглашения на международные турниры и серьёзные чемпионаты, но он отмахивался — какой спорт, когда семью кормить надо?
Его городской номер я помню до сих пор, как и голос его мамы, который с годами ничуть не изменился:
— Алло.
— Добрый день, тётя Лена. Это Лёха. А Санька можно?
— Лёша? С тренировки? — о, меня тоже помнят, как приятно! — А Саша на работе, сейчас я тебе его мобильный дам.
Я записал телефон, немного поболтал с приятной, как всегда, женщиной, тепло попрощался и сразу же набрал Санька. Тот меня тоже сразу узнал, обрадовался как родному и без вопросов пообещал прийти за полчаса до тренировки.
Настроение поднялось под потолок, я даже на одном дыхании домыл и расставил по местам посуду, получил две секунды удовольствия от созерцания чистого и пустого стола и стал собираться на тренировку.
