Леночка тут же весело зачирикала:
– Ой, Дюдик, сегодня такое было, такое было…
Дюдик – это милое прозвище, которое Леночка образовала от его имени в минуту нежной близости. И если, находясь в кровати с ней, Дима воспринимал такое изъявление чувств как нечто неизбежное, то, слыша нерадующий неологизм в обычной повседневной жизни, вздрагивал и, втянув голову, оглядывался по сторонам: кого это так странно зовут? Несколько раз он пытался шутливо объяснить Леночке, насколько неуместно выносить из постели что бы то ни было, в том числе и слова. Леночка над его разъяснениями смеялась, и в результате единственное, чего он добился – при людях она обращалась к нему по имени, если, конечно, не забывалась. Но и это уже было огромной победой. Натура стихийная, сосредоточенная на собственных интересах и желаниях, Леночка абсолютно нетерпимо относилась к любым ограничениям своего волеизъявления. Можно даже сказать, оскорблялась, если что-то нарушало ее внутренние или внешние установки.
– Прости, я отсюда не могу, – задушенным голосом сказал Дима.
– Я на мобильный перезвоню. Ты выйди, и мы поговорим. – Леночка всегда знала выход из любой ситуации.
– У меня совещание, – еще более задушенно, прикрывая рукой трубку, почти не соврал Дима.
– Ладно, расскажу при встрече. Ты просто упадешь. Эта Козлова такое удумала…
– Ты знаешь, я сегодня никак. – Да ты что! Пропустишь такую тусу!
– Ну, ты прости. Но мы ведь и не договаривались…
– А зачем договариваться? И так ясно, – Леночка явно была разочарована. – Дел навалилось…
– Фу, какая ерунда. – Слово «дела» Леночка явно не понимала. – А во сколько ты закончишь?
– Это как получится. Мне неудобно сейчас говорить. Здесь люди.
– Ладно, Дюдик, целую. Без тебя потусуюсь.
Леночка положила трубку. Дима облегченно вздохнул и уставился в компьютер. И что он там хотел увидеть? Может, объяснение своего неустойчивого настроения?
Дел оказалось на самом деле больше, чем он предполагал. Многое требовало тщательного обдумывания. Когда работаешь с богатым капризным клиентом, надо все предусмотреть и отрезать ему все пути к отступлению. Судьбу заказа чаще всего решают незначительные нюансы. Многие выпускают их из виду, но Дима – никогда. В этом он был настоящим профи. И переговоры умел вести, как никто, круто замешивая деловитость и компетентность с юмором и жестокой порой иронией по отношению к конкурентам. Клиенты уходили от него с чувством облегчения, убежденные что проект находится в нужных руках, и в полной уверенности, что Дима знает именно то, что они в конечном счете хотят получить.
Отрицательно помотав пальцем увязавшемуся было за ним Андрею, Дима решительно направился в курилку – додумать удачно подвернувшуюся мысль. В чуть напряженной от раздумий позе, наклонившись к столику с пепельницей, он с наслаждением затягивался сигаретой из какой-то завалявшейся мятой пачки.
– Вот кофе принесла, – сказала вошедшая Таня, неотрывно глядя на чашку с блюдцем в надежде на этот раз донести.
– Кофе? Что ж, прольем еще немного бальзама на измученную душу, – не выходя из задумчивости и стараясь не фиксироваться на запахе, проронил Дима.
Тане удалось, почти ничего не пролив, поставить кофе на столик. Она радостно посмотрела на свою ношу, теперь прочно стоящую на плоской поверхности, и облегченно выдохнула. Надо бы сейчас повернуться и уйти, но миссия ее еще не была полностью выполнена.
