Молчания хватило всего на пять минут. Потом он рассказал анекдот, ещё один, я улыбнулась и дальше мы уже ехали друзьями. Конечно же я не рассказывала таксисту о своей миссии на этой планете, но зато поделилась некоторыми историями из итальянской жизни. Да, я почти её не видела, поэтому пришлось додумывать.
– Мой друг Паоло как-то услышал, что при помощи нашего клея ПВА можно разгладить морщины и освежить лицо. Я не знаю, кто над ним прикольнулся, но в итоге он просил прислать мне пару тюбиков клея. Мне не жалко, хотя я и пробовала его отговорить. Но он меня не послушал, а всё-таки намазал лицо клеем и стал ждать высыхания, чтобы потом отодрать маску вместе с морщинами. В этот момент кто-то позвонил ему по телефону. Он рванулся к тумбочке, сослепу запнулся за диван и навернулся, при этом прилично стукнувшись башкой. Когда пришел в себя, то клей уже успел высохнуть, и я ржала полчаса, когда он прислал мне фотку со своей красной рожей и прилипшими к коже кусками ковра. Это было эпично…
– Да уж, эти инастранцы чиво только нэ придумают, – улыбнулся Курбан.
За разговором дорога пролетела незаметно. Вот и моя пятиэтажка. Вот мой двор и вечные бабульки на скамейке. Они поздоровались и проследили недоверчивыми взглядами за тем, какую сумму я отдала таксисту.
Словно я их кровные отдавала. Как же порой меня раздражали посторонние взгляды…
Я отказалась от помощи Курбана, поблагодарила его и пообещала отправить хороший отзыв на сервисную службу. Квартира на третьем этаже мало походила на номер в Брюссельском отеле, зато тут всё было родное, знакомое. Пусть и без излишнего лоска… и даже чуть облупившееся. С пятнами…
Да к чертям полетит вся старая мебель, когда я получу на руки причитающуюся сумму и свалю отсюда. Выдерну тетку из этой халупы, где по ночам капли из кухонного крана ритмично отсчитывают оставшуюся жизнь. И что мы не делали, какие смесители не ставили – это было проклятием кухни. Всегда по ночам начиналась капель.
– Я приехала! – возвестила я с порога и с грохотом поставила на пол чемодан.
Почему-то мне всегда казалось, что приезжающие должны ставить чемодан именно с грохотом. Словно возвещая – вот он я, прибыл! Встречайте!
– Молодец! – донеслось из кухни. – Яичницу будешь?
Голос у тетки слегка был замедлен, а это верный признак…
– По какому поводу праздник? – спросила я, оглядывая сковородку с яичницей, бокал с рубиновой жидкостью и несколько раскрытых шоколадок.
– Жизнь – говно! – философски уведомила меня тетя и отхлебнула из бокала.
– А поподробнее, – уселась я напротив.
– Поругалась я с Костиком, а он ушел. И всё. Сижу, заливаю горе вином и заедаю… – тетка кинула взгляд вниз, – яичницей с шоколадом. Гадость редкая, но я почти не чувствую. И почему все мужики такие сволочи? А?
– Не знаю, – пожала я плечами. – Может, это нам такие попадаются? Бывают же такие, которые и на руках носят, и подарки дарят, и даже носки по квартире не разбрасывают.
– Это только в мексиканских сериалах бывает. Кстати, как твой благоверный? Насадил на кукан? – пьяно подмигнула мне родственница.
– Тетя Маша! – укоризненно сказала я.
– А что сразу тетя Маша? Я уже… восемнадцать лет тетя Маша. Ну, или на столько себя чувствую. Так будешь со мной? Давай, а? С дороги, да с устаточку?
Я посмотрела на бутылку. Там оставалось меньше половины. Тетка ещё не успела набраться, так что можно ей помочь в опустошении. Менее пьяной будет, а то завтра ещё на работу вставать…
