– Я могу идти, – настаивала Бритта, очевидно, чувствуя, как сестре тяжело. – Я могу, так что…
– Ты упадешь в трясину, и я тебя больше не увижу, – возразила Рен, крепче прижала сестру к себе, и спор сошел на нет. – Я отказываюсь отдавать тебя на съедение жабам, – беспечно заявила она.
Они молча пересекали пустошь, и Рен пожалела, что у нее нет тяжелого плаща, которым она могла бы укрыть себя и Бритту от дождя. Сестренка в очередной раз начала плакать, но в конце концов заснула и стала обдавать шею Рен теплым дыханием. Бедняжке сегодня пришлось пережить слишком многое. И она еще не скоро сможет осознать произошедшее.
Звезды, большую часть случившегося не удавалось переварить даже Рен, но Бритта, несомненно, поняла, что стряслось нечто ужасное и непоправимое. Ее родители ушли – что бы это ни значило для шестилетней девочки – и уже не вернутся.
Рен тоже заплакала.
Пускай она не чувствовала слезы на щеках, они текли.
Каждый раз, когда в воздухе гремел глухой взрыв, она вздрагивала. Бежать от драки – неправильно, она чувствовала это всем нутром, но семья важнее. Их королевство важнее. Если Бритта погибнет, Острова навсегда останутся в руках эльфов.
Из-за скорбного рева дракона ее слезы полились с новой силой.
То был звук смерти и сердечной боли.
Скольких они потеряли?
Слишком много.
Над ними пролетел дракон, и Рен посмотрела вверх, успев заметить темно-зеленую чешую до того, как зверь растворился в шторме. Ей нравилось тешить себя мыслью, что он защищает принцесс Драконьих Островов, хотя на самом деле, скорее всего, был выбит из колеи суматохой – или тем, что его седлали воины, желавшие нанести ответный удар по верлантийским солдатам.
Пока она шла по лесу, направляясь к маленькому домику, ютившемуся на опушке, ее грудь поднималась и опускалась в такт тяжелому дыханию. Справа от дома возвышался холм, укрывавший его от непогоды. Рен рассчитывала устроить Бритту, затем подняться на него и позвать Аврору.
Собравшись с силами, которых почти не осталось, она должна защитить королевство – возглавить флот вместо своего отца. Это все, что она могла сделать.
Что мог бы сделать кто угодно.
В одном из окон появилось лицо, и дверь коттеджа распахнулась.
– Неужели… Ну и ну! Рен! Бритта! – кричала бабушка Роуэна, Эйлин, стоявшая в проеме. – Так и умереть недолго. Заходите внутрь!
Рен, пошатываясь, добралась до домика, и Эйлин захлопнула дверь, убедившись, что та надежно заперта. Она повернулась к сестрам, и на ее лице читались надежда и тревога. Схватив одеяло, пожилая женщина накинула его на спину Бритты.
– Что случилось? – потребовала Эйлин.
– Вторжение.
– Где ваши родители?
– Мертвы, – выпалила Рен, не в силах смягчить слова. – Все мертвы. Верлантийцы… они напали на нас. На свадьбе. О, бабушка, я так рада, что вас двоих там не было.
При этих словах дедушка Роуэна, Кэл, встал рядом со своей женой, его морщинистое и обветренное лицо побледнело от беспокойства. Рен и Роуэн и не надеялись, что бабушка и дедушка смогут добраться до замка, невзирая на непогоду. Они собирались после торжества прилететь к ним на Авроре и отпраздновать свадьбу в тесном кругу. Они живы благодаря преклонному возрасту.
– Мой внук! Где он? – спросил старик, хотя по выражению его лица было ясно, что он уже знал ответ.
– Он сражался, чтобы мы смогли спастись, – вот и все, что выдавила Рен. Бритта проснулась и снова заплакала.
