то каждый раз вспоминаю Валечку. Как-то она и её семья поживают в Чехии? Уже давно от них не было писем.
Соня смущённо отвела свой взгляд, так как написала письма в Чехию и Америку с просьбой к родственникам часто не писать, чтобы не наводить гнев чекистов на семью Сержпинских. Евпраксия об этом не знала, а Серёже Соня потом призналась, и он на неё не рассердился, а наоборот одобрил этот поступок.
Пока за столом Сержпинские сидели, в дверь кто-то постучал, не громко и робко. Глеб, сидевший ближе к двери, пошёл открывать, а мать испуганно предупредила его:
– Спроси, кто там, сразу не открывай.
– Кто там? – спросил Глеб.
За дверями ответили:
– Это я, Першин Олег, ваш знакомый.
Евпраксия махнула рукой, мол: «Пусти», и Глеб открыл дверь. Соня с усмешкой сказала себе под нос: «Он словно, чувствует запах вина издалека». Олег уже не раз приходил, как только в семье Сержпинских, отмечали какое-нибудь событие. В бутылке ещё оставалось шампанское, и Сергей налил бокал для Першина. На удивление всем, он поздравил Евпраксию Павловну с днём рождения.
– Откуда ты узнал, что мне день рождения? – спросила она.
– От Серёжи, года два назад. В прошлом году, если помните, я уже вас поздравлял. Прошу извинить, что я без подарка, вы же знаете, я теперь безработный. Иногда бывают шабашки. Например, меня директор автоколонны попросил написать номера на машинах. Но с тех пор работы больше нет.
Сергей пообещал Першину, устроить его в клуб на должность художника. Олег часто приходил к Сергею в клуб и помогал ему что-нибудь рисовать, и у него это неплохо получалось. Директор клуба накопил денег от концертов и собирался оформить Сержпинского на полставки, но потом оказалось, что сразу в двух местах полставки по закону платить нельзя. Он уже был оформлен в первой школе по совместительству учителем рисования и черчения.
Олег поел картошки и всего, что было на столе. Он, обычно, когда приходил, почти всегда отказывался сесть за стол в обед или ужин, он был стеснительным человеком, но в этот раз, видимо, очень проголодался. Закончив есть, он поблагодарил хозяев и спросил:
– Вы слышали новость, что убили Кирова?
– Да, недавно по радио сообщили.
– Я знаю, почему его убили. Его убрали, как конкурента для нынешней правящей группировки, – пояснил Першин. – За Кировым стояла другая группа большевиков, в том числе Каменев и Зиновьев.
– Откуда ты знаешь? – спросили Сержпинские.
– Недавно к нам приезжал брат моей жены. Он живёт в Москве и общается с влиятельными военными. Он говорил, что за Кирова могли проголосовать большинство коммунистов на съезде партии. И Киров мог возглавить партию вместо Сталина. На кухне через перегородку с соседями было хорошо слышно, и Евпраксия предупредила об этом Олега. Он стал говорить тихо, но потом забылся и опять его голос заглушал всех, потому что после бокала шампанского, он заметно захмелел. Першин пришёл к Сержпинским, уже выпивши или с похмелья.
– Я ещё знаю, – продолжал Олег, – что скоро военные совершат переворот, и у нас власть изменится. Только будет ли капитализм, или Советская власть, не известно.
Глеб со школы, под влиянием комсомола, был сторонником коммунистической идеологии и возразил:
– Всё, что вы говорите, Олег Николаевич, это ваши предположения. Советская власть крепка, и кто бы ни пришёл к руководству партией, всё равно будет взят курс на построение социализма, а потом коммунизма.
