- Да что она себе позволяет?! - возмутилась маркиза Кирсанова, стоило слуге скрыться с их глаз. Худая, как щепка, одетая в строгое серое платье, женщина лет пятидесяти с узким, заостренным лицом и злым взглядом нервно стиснула в руке чашку с чаем, из которой так и не сделала ни глотка. - Будто мы не ее родственники, а чернь подзаборная!
- Остынь, матушка, - холодно произнес золотоволосый парень с чертами истинного аристократа, прекрасный, словно статуя. - Уверен, она это не со зла. Понятно, что дочь первым делом навестит отца, а мы с тобой для нее лишь седьмая вода на киселе.
- Это больше всего и выводит меня из себя, Петр! - недовольно воскликнула маркиза, со стуком ставя чашку с чаем на столик. - С нами совсем перестали считаться!
- Не переживай, - парень закинул ногу на ногу, вальяжно откинулся назад и положил руку на спинку дивана - Придет и наше время. И случится это скорей, чем ты думаешь.
Маркиза удивленно приподняла бровь, ожидая объяснения, но он лишь загадочно усмехнулся.
Да, Петр тоже был ужасно зол, что его план не удался, и Кира каким-то чудом осталась жива. Хотя исполнитель уверял, что сделал все, как следует, и графиню вряд ли когда найдут. Однако же, вчера его ошарашили новостью, что девушка жива и невредима. А главное, спас ее не кто иной, как барон Взвольский!
Мысль об этом заставила парня нахмуриться, и он испытал странное чувство, похожее на укол ревности. Этот проходимец, тоже, как и он, нацелился на деньги и власть Шереметьевых, вот только методы они с ним выбрали разные. Для барона единственным шансом запустить руку в казну Шереметьевых была женитьба на Кире, ему же, Петру, достаточно было убрать наследницу, и тогда ему с матерью, как ближайшим родственникам, досталось бы все. Ну, почти все – наверняка этот больной ублюдок Михаил предусмотрел и такое в завещании.
Впрочем, и на этот случай у Кирсанова был план. Он знал, у кого хранится завещание, и ему не составило бы труда добыть документы прежде, чем волю графа огласят.
Неторопливо поставив пустую чашку обратно на блюдце, маркиз посмотрел в окно, откуда открывался прекрасный вид на парк. На владения, которые он обязательно сделает своими. Вот только возвращение Киры спутало все его планы. А значит, придется киллеру снова поработать. И пусть только попробует схалтурить в этот раз!
12. Глава 11
- Дочь моя!
Сухощавый мужчина с изможденный болезнью лицом слабо обнял меня, и я заметила, как в уголках его глаз блеснули слезы. На этого когда-то красивого и статного мужчину, если верить портрету за его спиной, нельзя было смотреть без жалости. Седина полностью выбелила его волосы, а вокруг выцветших от времени и переживаний глаз собралась целая сеточка морщин.
Я почувствовала, как внутри встал ком. Несмотря на то, что я не была его настоящей дочерью, отчего-то его объятия показались такими родными и теплыми, что я растрогалась и чуть сама не пустила слезу.
- Как же я рад, что ты жива! Эта неделя показалась мне вечностью, - с волнением сообщил граф, тяжело усаживаясь обратно в кресло с помощью Марфы, которая и встать ему помогла.
Он хоть и стал вставать с постели, но пока передвигаться по дому самостоятельно не мог, отсиживаясь в своих покоях. Комнаты Михаила ничуть не напоминали таковые у его дочери, и были светлыми и просторными, с уютной мебелью и приятными глазу пастельными оттенками. Вот только воздух казался тут душным и спертым, несмотря на открытое окно, а еще чувствовалась какая-то обреченность, буквально пропитавшая стены. Немудрено, что Михаилу не становилось легче.
