Билл громко кашлянул, застыв на пороге. Девушка вздрогнула, но не обернулась. Охранник подошел к ней и положил на плечо тяжелую ладонь. Памела повернула голову и коснулась руки губами.
– Спасибо, Билли. Спасибо. – Голос дрожал. – Я все слышала. Я… я никогда на забуду, что ты для меня сделал…
Четтингем смущенно похлопал ее по плечу.
– Ничего страшного не случилось. И ничего я такого не сделал. Просто помешал тебе совершить большую глупость, вот и все. Ты свободна, можешь идти. Через дверь, понятно, не через окно. Хотя в таком наряде не рекомендую… Впрочем, пусть думают, что ты возвращаешься с вечеринки.
– Мне некуда идти, Билли, – прошептала Памела, не двигаясь. – Я… все ликвидировала. У меня нет ни дома, ни денег, ничего. Я… я хотела…
– Перекантоваться лет десять в казенном доме, да? – усмехнулся Билл, присаживаясь рядом с Памелой. – Хорошенькая перспектива для молодой красавицы. Надеюсь, ты не задумала чего похуже.
Мисс Кроу отвернулась от него, не отвечая.
– Мда, – протянул Билл, потирая голову. – Значит, говоришь, тебе некуда идти. Понимаю… Понимаю и про месть. Но не понимаю – за что? Ну, уволили да и уволили. С кем не бывает?.. За что сразу – мстить? – удивлялся Четтингем как можно убедительнее.
Расчет оказался верным. Памела резко вскинула голову, глаза вновь загорелись яростным светом:
– За разрушенную любовь, за потерянное счастье! – отчеканила она, злобно взглянув в лицо Биллу, словно эти слова предназначались ему как виновнику катастрофы.
– А кто разрушил-то? – ласково спросил охранник. – Кто тебя обидел, милая?
Собеседнице не пришлись по вкусу ни сахарный сироп, обильно пропитавший фразу, ни само хамелеонство вопрошателя.
– Говоришь, не знаешь? – взорвалась Памела. – Если ты знаешь все, знаешь и кто!
– Мистер Фле?..
– Да! Да! Да! И не только он! И эта крашеная сволочь!
– Они тут все крашеные, Памела…
– Но сволочь только одна, – бешено уточнила Памела, стукнув по столу кулаком. И мотнула головой в сторону шкафа с пробирками…
– Та, которая с пирсингом?..
– Да! Эта… Я не хочу ее называть!
Голос девушки прервался, она закрыла горло рукой, закашлялась.
– Ага, – догадливо произнес Четтингем. – Мисс Харвей, значит…
– Молчи! – хрипло закричала Памела. – Молчи, а не то я разобью шкаф! И все тут переломаю! – И снова закашлялась.
Четтингем сжал руку девушки так, что она вскрикнула.
– Прекрати истерику, – железным голосом приказал охранник. – Успокойся и расскажи толком, кто и как тебя обидел.
– Отпустишь – расскажу, – заявила Памела.
– Поклянись, что не будешь делать глупостей.
– Клянусь…
Билл ослабил хватку, но руку не выпустил. Да Памела и не собиралась ее вырывать. Словно невидимые биотоки передавали измученной девушке из мощной волосатой ручищи успокоение и душевное равновесие.
– Да, так с чего началась заварушка? – проговорил Билл, чтобы помочь разговору. – Я ведь не слежу за вашими играми.
– А ты знаешь о том, что произошло перед моим увольнением?
– Нет.
– Был скандал.
– Из-за чего?
– Из-за гранта.
– Какого гранта?
– Того самого. Которого ждала вся лаборатория. Знаешь… Давай я расскажу тебе все как было, – медленно произнесла Памела. – А кто виноват, разбирайся сам.
