Мистер Липман понимающе усмехнулся в густые седые усы и ответил:
– Это верно, мисс Маргарет, порой уедешь на пару недель, а потом такое ощущение, что год отсутствовал! А вас-то почти месяц не было. Ну-с, что будете брать?
– На ваше усмотрение, мистер Липман, – я постаралась улыбнуться как можно мягче, – кто как не вы поможет мне в столь непростом деле? Когда я ещё до библиотеки доберусь, да пока всё распакую и разложу… Умру ведь от любопытства!
– Ах, мисс Маргарет, – он довольно погрозил мне пальцем, – умеете вы к каждому ключик подобрать! Итак, «Лондонский вестник» за этот понедельник, очередной будет, соответственно, через три дня, в следующий вторник. «Новости Блайзбери» два последних номера. Ну и, конечно же, «Блайзберские кумушки», все три номера. Я, кстати, давно хотел сказать, что ваша колонка, мисс Маргарет, на мой взгляд, одна из самых интересных!
Ай да Мэгги! Она ещё и колонку в газете ведёт! Хотелось бы, конечно, узнать – о чём именно, а то вдруг я в этом вообще ничего не понимаю… А помогает мне Мэгги от случая к случаю, увы.
– О, благодарю вас, мистер Липман, – я взяла достаточно толстую стопку газет и протянула владельцу магазинчика пять фунтов. Он спокойно принял их, отсчитал мне сдачу и, когда я уже взялась за дверную ручку, поинтересовался:
– А что, мисс Маргарет, может быть, мы с вами снова в этом году будем вместе в жюри на осенней ярмарке? В прошлый раз у нас прекрасно получилось работать в паре.
– С удовольствием, мистер Липман, – просияла я, – почту за честь!
– Тогда я так и передам миссис Чапман, – довольно кивнул пожилой джентльмен, – а то она распределит по-своему, и окажусь я в паре с какой-нибудь миссис Колгрив или, ещё того хуже, мисс Брэдшо! Это будет просто катастрофой для меня! Ведь вы же знаете, мисс Маргарет, что ни та, ни другая никого кроме самих себя не слышат.
– Я с удовольствием встану с вами в пару, – я снова улыбнулась, – и спасибо большое за столь лестное предложение, мистер Липман.
Выйдя на улицу, я поняла, что гулять, таская в сумке пакет с булочками и увесистую пачку относительно свежей прессы, – не самая лучшая идея. Всё-таки усталость от вчерашнего дня никуда не делась. Поэтому решила сначала отнести домой – при этом слове я невольно заулыбалась – газеты и челси, выпить чаю, а потом уже выйти целенаправленно в магазин за продуктами. Ну и в банк заглянуть заодно: нужно же мне понимать уровень собственного финансового благополучия.
Дома, чувствуя себя уже гораздо увереннее, я заварила чай и вышла на террасу, со всех сторон окружённую буйно цветущими кустами шиповника. Поставила на круглый столик чайник и чашку, сходила за пакетом с булочками, переложила их на большую красивую тарелку, вернулась на террасу и опустилась в удобное плетёное кресло. Эти незамысловатые действия доставляли мне такую искреннюю радость, что неудержимо хотелось петь. У меня есть дом, который я уже люблю всем сердцем, есть работа, и при этом нет ни долгов, ни невыполнимых обязательств, ни постоянного страха, что случится что-нибудь ещё.
Может быть, кому-то мои мысли и чувства покажутся эгоистичными, но я действительно ни минуты не жалела о том, что со мной случилось. Наверное, меня должно было терзать чувство вины перед отцом, которого я оставила в лечебнице, но, во-первых, меня никто не спрашивал, хочу ли я переноситься куда-либо, а во-вторых, отец много думал обо мне, когда осознанно загонял себя в своё нынешнее состояние? И главное – там я всё равно умерла, сломав в овраге шею, так что помочь ему ничем не смогла бы. Значит, нужно жить за двоих: за Маргошу и за Мэгги.
