Я на всякий случай ещё раз протёрла глаза и зачем-то обернулась, после чего выругалась самым неподобающим девушке из хорошей семьи образом.
Никакого леса за моей спиной не было. Точнее, вдалеке темнела полоса деревьев, но они были настолько далеко, что никак не могли оказаться ельником, через который я только что прошла. Я же стояла на обочине обычной просёлочной дороги, по обеим сторонам которой тянулись поля и, если я правильно смогла рассмотреть, пастбища. Просто белые, коричневые и чёрные точки, которые неспешно ползали на поле справа, были очень похожи на самых обыкновенных коров.
«Стадо дядюшки Саймона», – неожиданно всплыло в моей голове, и я от неожиданности икнула, так как никакого дядюшки Саймона знать не знала. Кажется…
Мамочки! Что делать-то?!
Тут внезапная мысль заставила меня судорожно ощупать собственное лицо и волосы, а также рассмотреть руки. Вроде бы всё моё, родное, ничего не изменилось, хотя откуда мне знать… Впрочем, нет, не всё было в порядке. Куда-то исчез шрам чуть выше запястья: это я в детстве разодрала руку, упав с велосипеда на мелкие камни и битое стекло. Руку я тогда распорола так сильно, что пришлось накладывать швы. Мелкие со временем исчезли, а один, самый большой, остался, хоть и не бросался в глаза. Да и пальцы были не совсем мои… Кисть, на которую я смотрела, была изящнее и, пожалуй, аристократичнее.
Поведя трясущейся рукой по лицу, я тщательнее ощупала его и пришла к выводу, что нос стал тоньше, а губы – пухлее. Нет, пока не посмотрюсь в зеркало, всё равно ничего толком не пойму. Светлая прядка, упавшая на глаза, стала доказательством того, что я осталась блондинкой.
Зато одежда претерпела, я бы сказала, радикальные изменения: вместо джинсов на мне была длинная юбка, кроссовки сменили аккуратные туфельки, а футболку – милая блузка в цветочек. Дрожащей рукой я сдёрнула с головы кепку и теперь глубокомысленно рассматривала симпатичную соломенную шляпку, которая заменила собой привычную бейсболку. Быстрая проверка показала, что короткое каре сменили длинные и на ощупь густые волосы, собранные сейчас на макушке в какую-то причёску.
Я посмотрела на сумку: она тоже изменилась, но не сильно, а вот рюкзачок остался прежним, что меня невероятно обрадовало. Хоть что-то подтверждало то, что я не окончательно сошла с ума. Во всяком случае, мне очень хотелось в это верить.
Значит, это не просто затерянный в лесу городок. Впрочем, эта версия изначально не выдерживала никакой критики, но тем не менее. Скорее всего, это не другой мир, а иной пласт реальности, находящийся у нас, в нашем мире, просто… параллельно с привычным.
Будучи стопроцентным детищем своего времени, я, разумеется, читала всякие книги о попаданцах, хихикала и тут же забывала содержание очередной истории. Но психика человека двадцать первого века – штука удивительно гибкая. Благодаря телевидению, интернету и всевозможным гаджетам, мы гораздо легче адаптируемся ко всему невозможному и невероятному. И кто знает, может быть, это мой шанс начать другую, более благополучную и счастливую жизнь?
Впрочем, я пока не знаю, как сложилась моя судьба здесь, в этом городке. Может быть, мне и тут не слишком повезло с родственниками? Гадать можно бесконечно… А с другой стороны – обратного пути у меня всё равно нет, лес-то, через который я пришла, исчез. При мысли о том, что я не смогу вернуться в привычный мир, даже если очень захочу, по спине пробежал холодок.
