К «избранным» подошли гвардейцы и, взяв банкиров под руки, отвели к дальней стене зала. Затем гвардейцы отошли на пятнадцать шагов, развернулись и вскинули карабины. Прогремел залп, и жертвы сползли по стене, оставляя на дорогой драпировке кровавые следы.
Из соседней комнаты вышел врач. Подойдя к казненным, он зафиксировал их смерть.
– Ну вот! Инцидент исчерпан! – весело прокомментировал император. – Вы, я вижу, взволнованы, господа, но не стоит так переживать, ведь все было честно, заметьте. На вчерашнем заседании трибунала двое банкиров были приговорены к смерти, но кто это будет, не знал даже я. – Император Джон бросил беглый взгляд на Крылова. – Само собой разумеется, господа, что активы и клиентура «Бридж-Банка» и «Нова-Банка» будут поровну поделены между всеми вами. Думаю, это будет справедливо. – И Джон замолчал, с интересом наблюдая за своими гостями.
За неимением актового зала экипаж собрался в центральном коридоре судна. Матросы расселись прямо на полу и стали ждать, когда председательствующий – механик Райх – начнет собрание.
– Где Каспар, он что, не член экипажа? Почему его нет? – строго спросил Райх.
– Сейчас придет – он бреется, – объяснил задержку гарпунера Эдди Шиллер.
– Ишь, побриться решил, старый пьянчуга.
– Если бы я столько пил, давно бы помер, – покачал головой Оноре Берц, бригадир стропальщиков.
– Потому что ты стропаль, а был бы гарпунщиком, тебе бы все нипочем было, – заметил Бонус. – Правильно я говорю, юнга?
Шиллер молча кивнул и, оглянувшись, увидел идущего по коридору Изи Каспара.
– Кажется, все в сборе, – сказал Райх. – В таком случае начнем. Слово предоставляется Шкизе – он был помощником покойного капитана, пусть он и выскажет свое мнение.
Шкиза вышел на свободное место и, повернувшись к матросам, объявил:
– Предлагаю корабль продать, а полученные деньги разделить между всеми членами экипажа. Однако хочу предупредить сразу: из полученных за продажу «Примы» денег нужно будет заплатить кое-какие накопившиеся долги.
– У тебя же бумажка есть – зачти, – напомнил Гэс Миллард.
– Сейчас. Так. «Приму» можно продать за двести тысяч кредитов. Цена, конечно, небольшая, но корабль устаревший, на плазменной тяге и только с одной гарпунной камерой. Одним словом – рухлядь. Из этих двухсот тысяч нужно заплатить долги за ремонт в доке «Айк-Металл» – сорок три тысячи, налоги – пятьдесят две тысячи, алименты жене Джулиана Крепса – двенадцать тысяч.
– А с чего это мы ей должны платить алименты? – возмутился Гарман. – Лично я ей ничего не должен!
– Ты не должен, но корабль принадлежал Крепсу, а теперь, стало быть, его наследникам. Миссис Крепс хотела сразу прибрать его к рукам, но, когда узнала, что мы по уши в долгах, согласилась на двенадцать тысяч, – разъяснил Шкиза. – Ну так вот, еще по мелочи набирается шестьдесят тысяч. Итого на двадцать одного члена экипажа причитается по тысяче пятьсот семьдесят кредитов. – Повисла тишина.
– Веселились-веселились, посчитали – прослезились… – проворчал Фриц Спилберг.
– Итак, кто за то, чтобы продать корабль? – объявил Шкиза.
– А может, лучше выбрать нового капитана? – неожиданно подал голос Шиллер.
Все матросы с удивлением посмотрели на юнгу. Тот, пожав плечами, добавил:
– А что я такого сказал? Чем разбегаться с корабля, может, стоит еще раз попытать счастья?
– А ведь парень-то дело говорит, – заметил Оноре Берц. – Продать «Приму» большого ума не надо, а куда мы потом подадимся? Сейчас многие матросы ищут работу, а на полторы тысячи кредитов нам долго не продержаться.
