– Эти геенномиты убедили многих религиозных фанатиков объединиться против телепортации, утверждая, что телепортация – прямая дорога в геенну, в ад. Им все равно, какая разновидность веры в бога найдет доказательство того, что телепортация – зло, и за годы они использовали все основные понятия: Вавилонскую башню из Ветхого Завета, Пятую печать из Нового Завета и День Воскрешения из Корана.
Пема фыркнула.
– Переступите через себя, Билл.
– Пема, – сказал он, едва сдерживаясь, – наши разногласия мы можем обсудить позже. Теперь наша цель – разрулить ситуацию.
– Это не наша цель, Билл. Это ваша цель. – Сделав несколько характерных для управления коммами движений пальцами, она добавила: – Полагаю, вы прояснили это в разговоре с Кориной?
Таравал подозрительно сощурился.
– Это она послала вас сюда, Пема? Присматривать за мной?
В ответ Пема сделала некое движение кистью. В одном из пустых кресел появилось голографическое изображение пожилой женщины. Поверх элегантного делового костюма на женщине был лабораторный халат, на шее – жемчужные бусы. Весь ее облик был воплощением материнства. Я сразу ее узнал, ведь ее портрет висел во всех ТЦ по всему миру.
– Я вполне способна справиться с этим сама, Билл, – сказала Корина Шейфер. Она повернулась ко мне. – Здравствуйте, Джоэль. Мы с вами, собственно, встречались лично, хотя и недолго. Помните?
К несчастью, я это помнил. Сильвию только что повысили, и она хотела, чтобы я произвел хорошее впечатление на приеме в компании. В обществе высокопоставленных служащих я испытываю клаустрофобию, поэтому чересчур быстро напился. Когда Сильвия представила меня одной из самых могущественных в мире личностей, меня, помню, удивили ее доступность и теплота. Это так на меня подействовало, что я расслабился и заговорил искренне. Что – уже следовало бы мне тогда знать – ни к чему хорошему не приводит.
– Да, мисс Шейфер. Это было на праздничном гала в МТ в прошлом январе. Я… хм… тогда пошутил в том смысле, что, мол, богатейшая компания скупится на праздничные приемы. Сильвия меня за это отругала.
Ее улыбка не дрогнула. Она смотрела так дружелюбно, что я подумал, может, мне удастся выбраться отсюда, не обращаясь к «Culture Club».
– Все в порядке. Возможно, вы держались грубовато, но в сущности были правы. Устроить прием в декабре обошлось бы дороже. Однако мои указания организаторам приема были направлены не на то, чтобы сберечь копейки, а на то, чтобы выбрать такое время, когда смогут присутствовать все наши работники с семьями.
Я покраснел. Странно было чувствовать смущение, потому что технически она удерживала меня вопреки моей воле, но она казалась мне скорее заботливой тетушкой, чем жестоким руководителем промышленной отрасли.
– Послушайте, мисс Шейфер…
– Пожалуйста, Джоэль, зовите меня Кориной.
– Хорошо, Корина. Я много об этом думал. О том, почему я здесь. И считаю все это большим недоразумением. – Я сделал глубокий вдох. Мне хотелось говорить хладнокровно, собранно. – Относительно этой Иоанны… как ее там… той, что взорвала ТЦ. Она стояла передо мной в очереди в «Гринвиче». И ваша служба безопасности отсмотрела записи, увидела меня с ней, притащила сюда и вывела из строя мои коммы, поскольку вы считаете, будто я каким-то образом связан с ней и с этими геенномитами. Так?
Корина посмотрела на меня задумчиво – насколько голограмма может передать задумчивость.
