– Джулия, тут на много километров вокруг – ни души. Зачем он тебе нужен?
Я смутилась, радуясь тому, что в темноте Томас не может увидеть, как покраснели мои щеки.
– Да, но…
– Никаких «но», малышка! Забудь обо всем. Просто наслаждайся морем… И ночью.
Я все еще не решалась последовать его совету, хоть и чувствовала, что Томас прав. Тогда он сам потянулся ко мне. Его пальцы подцепили тонкие бретельки летнего сарафана, стягивая их с моих плеч. Я даже задержала дыхание: каждое прикосновение пальцев словно рассыпало по коже пригоршни огненных искр.
Томас поднялся, помогая встать и мне. Вытянул из волос заколки, роняя их на покрывало. Погрузил в них свои чуткие длинные пальцы. Когда сарафан соскользнул с меня, упав на песок, я опустила голову, чувствуя, что сгораю от смущения, и снова благословляя ночную темноту. Но он поднял мое лицо за подбородок:
– Не смущайся, Джулия… Ты просто прекрасна…
Как он это сказал… Глубокий, низкий голос словно отдавался внутри меня. Словно гладил мягким бархатом обнаженные нервы… И в то же время жег их жаром желания. А его руки уже гуляли по обнаженной спине, заставляли дрожать… И причиной этой дрожи был вовсе не прохладный ветерок. Я не стала сопротивляться, когда он отправил следом за сарафаном и мои трусики, пусть стоять обнаженной перед малознакомым мужчиной и было для меня, мягко говоря, необычно… Черт, да я никогда такого себе не позволяла!
Томас отступил на несколько шагов, откровенно любуясь мной, и я не выдержала. Вспыхнув еще сильней, развернулась и бросилась бежать к кромке прибоя.
Прохладная вода, таинственно сверкающая в свете луны, обняла мои лодыжки, колени… Ласковые объятия, такие приятные для разгоряченной кожи. Я шла все дальше, остановившись, только когда вода поднялась до талии, и ласковые волны принялись поглаживать мой живот. Только после этого я решилась остановиться и обернуться.
В отличие от меня, он не торопился, и я невольно залюбовалась им, уже стоя по пояс в воде. Ветер стих, все звуки пропали – только шорох набегающих на берег волн да скрип песка под его шагами. Я вздрогнула и покраснела, поняв, что, в отличие от меня, Томас не стал стесняться своего тела. Он тоже был полностью обнажен, но не спешил броситься в воду. Шел медленно, позволяя мне любоваться им.
Загорелая кожа сейчас, в таинственном лунном свете, казалась бледной, призрачной. Капли воды сверкали на ней, как россыпь бриллиантов. Ярко сияли глаза. Я прекрасно понимала, что это лишь игра света, но казалось, что они сияют от какого-то внутреннего пламени… Он был нереально, просто нечеловечески прекрасен… У меня просто перехватило дыхание от того, насколько совершенным, идеальным, выглядело его тело.
Томас шел, не торопясь. Смотрел на меня с легкой улыбкой, нежной, ласковой… Вода целовала обнаженную кожу, поднимаясь все выше. Вот она нежно прикасается к его ступням, а вот уже обнимает колени. Гладит бедра мягкими прикосновениями волн… Я почти ревную, особенно, когда она касается напряженной, вздыбленной мужской плоти. Целомудренно прикрывает ее белой пеной…
– Джулия…
Я вздрагиваю. От того, как он это сказал, вдоль позвоночника бегут мурашки. Низкий голос, хриплый и взволнованный. Хочется бежать… Вот только куда? Навстречу ему, или прочь, подальше?
Жар прилил к моим щекам. Ноги предательски задрожали. Боже, как он красив… Морской бог, вышедший из соленых глубин, чтоб соблазнить меня, увести в свое подводное царство… Кажется, предложи он сейчас отправиться туда, на морское дно, чтоб никогда больше не видеть солнечного света – пойду, очарованная его бархатным голосом. Пойду, куда бы он меня ни позвал.
