– Ох, – Алексей снова закатывает глаза в
раздражении, – ты такая наивная, вот честно.
Сжимаю от злости руки в кулаки.
Какая же я дура, а я еще думала, как мне
повезло встретить Власова. Да он корень моих проблем! И, главное, сколько еще
лет я бы так и жила ему во благо?
Пока не надоела бы?
А потом меня куда? Под зад коленкой на
свалку бывших любовниц?
– А если я не соглашусь? – хмурюсь. – Если
откажусь?
– Что именно? Аборт или на работу идти? –
взгляд Алексея холодеет. – Если откажешься, выдам тебе билет на поезд, потому
что тогда ты точно станешь опасной для моего положения, – он поднимается на
ноги. – Я пойду. До встречи в понедельник. – Власов обувается и уже готовится
выйти из квартиры, как оборачивается на секунду. – Я знаю, сам виноват, но
именно поэтому я и устраню последствия в лучшем виде.
Последняя фраза Алексея меня оглушает и буквально
пригвождает к месту, на котором я стою.
«Это что сейчас было? Он мне угрожал?» –
возникает в голове запоздалая мысль.
– Что ни день, то отвратительные новости, –
бормочу себе под нос, отмирая и закрывая входную дверь на ключ. – Лучше бы не
звонила этому упырю, вот честное слово.
Сравнение Власова с упырем неслучайно, я
чувствую себя так, словно из меня выкачали всю энергию мира. Прохожу в комнату
и буквально падаю на диван лицом вниз. Готовлюсь крутить в голове мысли по
кругу, но мой организм срабатывает лучше – отключает меня от реальности и
отправляет в объятия Морфея.
Что хорошо во сне – то, что он есть и дает
силы на утро. Что плохо – плохие сны дают поверхностный беспокойный отдых, в
связи с чем и сил мало.
В итоге я встаю разбитая и собираюсь на
смену в кофейне. Два подряд выходных у меня не бывает, да и полезно побыть
среди людей после краха личной жизни, хотя бы отвлекусь от творящегося вокруг.
День проходит незаметно, за одними и теми
же привычными действиями, позволяющими не думать о будущем. Рутина исцеляет, не
знаю, как можно ее не любить.
Внезапно мне на телефон прилетает
сообщение от Власова: «Уезжаю в командировку, придется отложить наши дела на
две–три недели. Приеду – свяжусь».
Кратко, лаконично, а, главное, сколько
радости во мне вызывает его смс–ка.
– Не нужен тебе аборт, и работа от Алексея
тоже не нужна, – бормочу себе под нос, – раз так радуешься невольной отсрочке.
– Простите, вы мне? Мне бы латте, –
озадаченно произносит посетитель.
– Да–да, конечно, – поворачиваюсь с
широкой улыбкой на лице, – сейчас все будет.
На следующий день первым делом я с утра
бегу делать анализ крови на таинственный ХГЧ. Теперь, когда на меня не давит
вопрос с Власовым, я сосредотачиваюсь на поистине важном.
Незаметно пролетают две недели,
наполненные рутиной в кафе, лабораториями для сбора анализов и еще двумя снова
неудачными собеседованиями. В конце последнего я набираюсь смелости и задаю
интересующий меня вопрос. Видимо, я действительно очень наивная, но комментарий
Власова по поводу моих неудач на собеседованиях я не поняла.
– Скажите, а вам кто–то говорил про меня,
да? – спрашиваю, внимательно следя за сотрудницей отдела кадров. – Ругал, может
быть, или еще что–то.
– Нет, что за глупости вы говорите? – она
хмурится. – Мы здесь все профессионалы и оцениваем работников исключительно по
их квалификации. У вас ее нет, о чем может идти речь?
– Хорошо, на счет этой должности все ясно,
– соглашаюсь, – но тогда возьмите меня курьером, я видела, он вам тоже
требуется.
