«Был бы проблеск сознания, тебе бы позвонили», – утешает меня внутренний голос.
– Тим? – тревожится жена.
– Я сам, Лерочка, – вздыхаю я, садясь на кровати. Устало тру лицо. Замираю на мгновение, пытаясь унять бьющие в висках молотки.
– Мне нетрудно, – поспешно заявляет жена. Смотрит так по-детски наивно и преданно.
Мотаю башкой, тяжело поднимаясь. Да и что объяснять?
В гостиной, примыкающей к кухне, окопался Богдан. А тут Лера моя, вся разгоряченная и в одной ночнушке.
И до греха недалеко!
Я, конечно, доверяю жене и лучшему другу, но и рисковать не собираюсь.
Лишнее это.
Натянув тонкие пижамные штаны на голое тело, плетусь вниз.
Зомби, блин!
В полутемной кухне свет падает от дворового фонаря. Делает предметы мягче, а что-то убирает с глаз долой.
Взяв с полки чашку, намытую Ольгой Владимировной, как дурак пялюсь на поблескивающий в полутьме золотой круг посреди синего кобальтового фарфора. Инстинктивно отставляю в сторону. Не хочу пить из посуды, которой касались недобрые руки.
Приоткрыв кран, жадно хватаю губами воду. Утираюсь ладонью, как когда-то в детстве, и будто наяву слышу мамино доброе и насмешливое:
«Босяк!»
Улыбаюсь сквозь слезы.
Твою ж налево, когда я плакал в последний раз? В пятом классе? Поспешно смаргиваю дурацкую влагу.
Мужчины не плачут. Но, честно говоря, на душе паршиво. Мамы нет. А ее чашки сегодня мыла чужая женщина. Кичливая и жеманная.
Такую бы отец с матерью даже на порог не пустили. Уж они-то разбирались в людях. А вот Лера им бы точно понравилась. Жаль, что так и не увидели внучек.
Сжав от бессилья зубы, тупо таращусь на слабо освещенный двор. Улыбаюсь печально, наблюдая, как мой пес таскает по дорожке какую-то тряпку. Прыгает рядом дурашливо. Тоже еще ребенок!
Кучу народа вчера пропустил спокойно. Даже тещу!
Наверное, ее нужно держать подальше от нашего дома. Но в душу уже закрадывается сомнение. Внутренне согласен с Лерой. Мне самому неприятна эта женщина. И приди она к нам вчера, точно бы послал подальше. А вот сегодня рука не поднялась.
Она ведь тоже мать! Глупо отказываться. И у девчонок должна быть бабушка. Может, стоит дать шанс. Потеряв одну, нет смысла разбрасываться другой.
Да и увидев наших девчонок, кто устоит?
Бесшумно поднимаюсь по лестнице. Вместо спальни прохожу в детскую. Комнату мягко освещает ночник, а под прозрачными пологами, увенчанными коронами, в своих кроватках спят мои принцессы.
Как бы я вывез, если бы не Лера и дочки?
Сзади открывается дверь. Босые ноги шлепают по паркету. Тонкие руки обвивают мою шею, а два упругих полушария вжимаются в спину чуть пониже лопаток.
– Вот ты где! А я жду…
– Какие же они классные, – киваю я на дочек. И не могу наглядеться.
Даже поверить сложно. Мы с Лерой создали двух идеальных принцесс. Если кто скажет, что это обычные девочки, сразу получит от меня в лоб!
– Зайчатки! – любовно тянет жена.
Наклонившись, на автомате касается губами лба Анечки, а затем Аленки.
– Они горят, Тима, – охает Лера, не веря. И добавляет требовательно: – Срочно вызывай Надю и врача!
