– Ну колись, София, – не унимается Иннокентий. – Да или нет?
Что ж, выбор из двух вариантов не так уж сложен.
– Пожалуй, что да, – отвечаю, ткнув пальцем в небо.
– Правда? – на его лице отражается неподдельное изумление.
Хм… Еще бы знать, в чем я сейчас призналась… Да, я люблю мороженое? Да, мне импонирует классическая музыка? Или, боже упаси, да, я согласна на второе свидание?!
– Прости, – решаю, что лучше уточнить тему разговора. – О чем мы сейчас?
– О кремации.
– Ага, я так и поняла, – киваю торопливо.
Ну да, конечно, о чем же еще болтать на первом свидании, если не о кремации?
– Знаешь, – произносит задумчиво, – лично я для себя избрал классический путь погребения. Кремация – это, разумеется, занятно… Но я все же консерватор.
А-а-а, понятно. Кажется, я только что призналась, что желаю быть кремированной.
– Ну а я… Люблю эксперименты, – нахожусь с ответом.
– Я заметил, – улыбается. – Ты вообще неординарная женщина, София.
Хочу перевести разговор в какое-нибудь менее могильное русло, но неожиданно осекаюсь. Мой взгляд, непроизвольно дернувшийся в сторону, попадает в капкан другого взгляда. Цепкого, тягучего, доводящего до дрожи.
Багиров меня заметил.
Рефлекторно хочу отвернуться, но не могу. Физически не получается. Будто под гипноз попала. Сижу и, затаив дыхание, тону в омуте карих глаз Максима. Прямо как тогда, в ту роковую ночь.
Внезапно он поднимается на ноги. Уверенным жестом проводит пятерней по волосам и движется ко мне. Прямо по направлению к нашему с Иннокентием столику.
Времени на раздумья нет. Нас разделяют считанные секунды, поэтому меня вновь окатывает паника. Горячими удушающими волнами проходится от затылка до ног и судорожными спазмами оседает где-то в области живота.
– Здравствуй, София, – баритон Багирова обволакивает пространство, заглушая собой любые другие звуки.
– Добрый вечер, Максим, – мне каким-то чудом удается сохранять достоинство.
– Какая удача встретить тебя второй раз за неделю, – он по обыкновению иронично-обаятелен. – Уж не судьба ли сталкивает нас?
Он приподнимет бровь и смотрит на меня с вызовом. Чертов провокатор.
– Не думаю, что стоит причислять случайности к проделкам судьбы, – усмехаюсь.
– То, что случилось однажды, может больше никогда не повториться. Но то, что случилось дважды, обязательно произойдет и в третий раз.
– И давно ты стал фаталистом? – спрашиваю, пожав плечами.
– С тех пор, как ты меня отвергла, – он говорит это без обиды. Скорее, полушуткой. Но услышанное все равно вынуждает меня напрячься.
Между нами повисает пауза. Багиров неотрывно пытает меня взглядом, и мне стоит огромных усилий держаться непринужденно. Потому что противостоять этому мужчине равнозначно маленькому подвигу.
– Кхе-кхе, – раздается откуда-то сбоку, и мы с Максимом как по команде поворачиваем головы.
Иннокентий, про которого мы невежливо забыли, привлекает к себе внимание.
– Прошу прощения, – спохватываюсь. – Иннокентий, познакомься, это мой старый знакомый Максим Багиров.
Мужчины жмут друг другу руки, а затем Макс снова обращается ко мне:
– Так, значит, у тебя двойня?
По телу опять проходит разряд тока. С чего это вдруг он вспомнил о детях?
– Ну да, – констатирую очевидный факт. Багиров же сам все видел.
Мне хочется закрыться. Спрятаться от его пронизывающего до костей взгляда. Ну или, как минимум, скрестить руки на груди. Так ведь вроде бы проще. Так безопаснее.
