Инна попросила бармена налить ей хотя бы воды и продолжила:
— Камиль держался до последнего. Но сегодня заявил, что недостоин своей должности со слабеющим даром. — Подруга за несколько глотков осушила стакан. В ее глазах стояли слезы. — Ему недолго осталось…
Я не знала, какие слова могли бы утешить подругу. Она с самого своего первого дня в лагере любит Командира — а это уже около шести лет. У нее есть семья в городе: муж и ребенок. Она не может развестись, потому что тогда муж заберет ее сына, и не может с концами переехать в лагерь, потому что у нас можно жить только с пятнадцати лет, а ее сыну всего десять. Инна мечется уже шесть лет между городом и лагерем: для семьи продолжает делать вид, что работает хирургом, а на самом деле является главой департамента розыска, или, говоря другими словами, снабжает нужной информацией Командира. И теперь ее любимый человек, которому она так и не рискнула признаться в чувствах, начал терять силу. А это значит, что дар скоро покинет его и заберет с собой жизнь. Взамен магических способностей, дар забирает все годы, которые человек мог бы прожить после сорока лет.
— Ты так ему и не признаешься?
Несмотря на то что я спросила тихо, подруга завертела головой по сторонам, будто искала кого-то, кто мог бы за нами наблюдать или слышать нас. Но нескольким посетителям, которые заняли столик в углу бара, не было до нас никакого дела. А бармен протирал бокалы у другого конца стойки.
— Нет, конечно, — прошептала она. — У него и так есть чем заняться кроме того, как переживать за мои неразделенные чувства.
— Почему сразу неразделенные? Может, ты ему тоже нравишься.
Инна фыркнула:
— Маловероятно.
— Но если есть хоть один шанс, что ты можешь быть ему небезразлична, нужно им воспользоваться.
Подруга сфокусировала на мне взгляд, подернутый хмельной дымкой. Казалось, ее глаза на миг озарила какая-то мысль, но затем быстро потухла. Я сильнее сжала ее ладонь, пытаясь этим действием передать ей немного уверенности.
— Попробуй. Если не попробуешь, то можешь безвозвратно потерять то время, которое вы бы еще смогли провести вместе.
Инна шмыгнула носом и подперла голову рукой, облокотившись на стойку.
— Я замужем, не забывай, — она сунула мне под нос правую руку с золотым кольцом на безымянном пальце.
— Сколько ты мне раз говорила, что твой муж ходит налево?
— Налево мы уже не ходим, — скривилась она. — А ходим этажом ниже к соседке.
— Вот я и говорю, что ваш брак остался только на бумаге. Зато кольцо, которое ты носишь, вполне возможно, отпугивает Командира.
В ответ на мои слова Инна горько рассмеялась, качая головой. А потом вдруг приблизилась ко мне, кладя руку на мое плечо:
— Вот ты такая умная, а у самой четыре года парня не было.
— Советовать всегда проще, — пожала я плечами.
— Вот-вот.
Мы знали друг друга пять лет. Подружились несмотря на то, что Инна старше меня лет на десять. В каком-то смысле она заменяет мне мать или старшую сестру. Когда Инна впервые меня увидела — а я была в старой, поношенной одежде и худая, как треска — сразу взяла под свое крыло. Выбросила мои страшные шмотки и подарила мне четверть своего гардероба. А потом еще и следила за тем, чтобы я хорошо питалась.
И теперь, когда я стремлюсь ей что-то посоветовать, она часто снисходительно улыбается и делает все по-своему. Ужасно упертая. Но добрая. Она чем-то напоминает мне мою любимую воспитательницу в детдоме.
