Я подозревала, что после сегодняшней выволочки превращусь в Жанну д'Арк, но нисколько не горевала. И вовсе даже не обидное прозвище!
Андрей Михайлович зашарил ручками по своему необъятному столу, нажал кнопочку и вызвал зама.
Тот материализовался на пороге в течение одной десятой секунды:
– Звали, Андрей Михайлович?
– Как же ты, Сеня, на прошлой неделе материал дурищи этой пропустил? И сегодня облажался… Ты что?!
– Так я ж думал – с вами согласовано.
– Что согласовано? – бушевал Андрюша. – Что все мадамки из отдела культуры полезут в большую политику?!
– А все и не лезут… – робко вступилась я за остальных наших «мадамок» из прочих отделов, поскольку в отделе культуры нынче числилась я одна.
– А тебя чего понесло?
Я промолчала.
– Активная жизненная позиция, – кратко напомнил Алексей.
– Да, помню. Напряжение измеряется в вольтах, а ваша активность – в долларах. Вот и вся жизненная позиция.
Я надула губы и шумно задышала.
– Ладно-ладно! – прикрикнул на меня шеф. – Я на ваши слёзы не ведусь, не маленький! Думай лучше, чем дыру в газете залатать!
– Это какую?
– Которая останется на месте твоей неудачной статейки! Садись и пиши материал точно такого же объёма.
Я с готовностью кивнула:
– Уже иду. А о чём писать?
– Не имеет значения. Главное – не о выборах и вообще не о политике.
– Тогда о чём?
– О чём угодно. Ну, хоть о качестве питьевой воды.
– Какой марки?
– Что – какой марки? – свёл бровки на переносице шеф.
– Вы сказали написать о питьевой воде. А её сейчас так много разной продаётся…
– О воде из-под крана! – рявкнул шеф.
– А что, разве сейчас кто-нибудь пьёт воду из-под крана? – удивилась я.
– Не знаю, может, кто и пьёт! А ты напиши, чтоб не пили из-под крана, а пили только из бутылок или бытовых фильтров. Только смотри мне, никаких торговых марок не упоминай, а то ещё пришьют скрытую рекламу!
– Ясно, – кивнула я.
– У нас эта полоса вся посвящена выборам, – ещё больше поскучнел и без того грустный Лёша. – При чём здесь проблемы питьевой воды? Воду надо ставить в рубрику «Потребитель», а сюда – политику.
– А вот мы политику водичкой-то и разбавим! – захохотал шеф, очень довольный неожиданным каламбуром. – Звони, Лёша, в типографию, в ногах валяйся, проси подождать, пока перемакетируем. Всё. Диспут окончен. Все свободны, всем – спасибо.
Мы выскочили из августейшего кабинета, словно из настоящей парилки, и понуро побрели по рабочим местам.
Чан Кайши сидел в том же крыле, что и шеф, потому очень быстро нас покинул.
Мне совсем не хотелось к себе в отдел, где меня некому было утешить, или к прочим «мадамкам», как изволил выразиться шеф, и я поплелась за Алексеем в его каморку.
У него настроение было паршивое, а у меня и настроения-то никакого не было, только желание – пойти и утопиться. А, ну да, утопиться мне, сильной пловчихе, нечего и мечтать. Разве что с камнем на шее… А надёжнее всего – повеситься.
– Что, Жанна д'Арк, выпросила себе на орехи?
Вот, я же так и знала, теперь я из обычной Жанки превращусь в Жанну д'Арк!
– Что мне делать, Лёш? Неужто правда писать о водопроводе?
– Не ной, сейчас что-нибудь придумаю. Чёрт, так ведь и первую полосу перевёрстывать! Там же анонс на твою жизненную позицию, – спохватился он.
– Давай я сбегаю к компьютерщикам, скажу им, что именно переделывать, – горела я желанием подлизаться.
– Погоди, я сам ещё не знаю, что переделывать, – бурчал Лёшка, роясь в своих допотопных папках с тесёмочками.
