– Так, я что-то не понял, ты мне какую-то чужую бабенку в упрек ставишь? Что я – душу свою не знаю? Нужна мне какая-то Манька… В гробу я их всех видел! Я как тебя увидел, сразу признал! – обиделся Его Величество. – Сама просила при ней в любви поклясться, и все время попрекаешь! Да разве ж я не последовал за тобою, куда сказала?
Избранный и Его Величество переглянулись. Взгляд избранного был удивлен открыто. Ее Величества немного расстроен.
– Та, над которой мы клятву давали, как перед всем миром, ни образа, ни имени его не помнит, – пояснила она. – Жива еще… Надо же, полетела во все края искать чего-то… Не понимаю, где ее черти носят?!
– Да на что она нужна-то тебе? – опять спросил Его Величество, рассержено. – Может, была ребром, так ведь теперь ты мне и душа, и матерь, и сестра. Ну не издеваться же мне над тобой! Как могу не беречь-то? Свой выбор я сделал! Вот за то и невзлюбил народ Бога Ихнего, – он ткнул пальцем в избранного, – что злобливый был и все время про беду каркал! Спаситель – тоже хорош… Вот я раньше об этом не думал, а как оно вышло-то, ишь чего намудрил! Жить надо в мире с душою своею, вот и будет благословение от Бога. Я над кем хочешь в вечной привязанности поклянусь, не кем, разве, эту Маньку заменить?
– Не кем, Отец наш, не кем! – торопливо сказал слегка напуганный избранный. – Если над кем первый раз поклялись, над тем и надобно. Ваша клятва упала в землю. Если теперь спровадить ее на тот свет, клятва ваша перед Богом видна станет, и уже не может Бог слова вашего разбить. Что связано на земле, то связано на небесах. И если клялись неуверенно, или как-то неправедно в сердце своем, клятву лучше повторить! Вы, Матушка, – он поворотился к Ее Величеству с озабоченным видом, – к нам, к Спасителю Вашему… Мы тропиночку-то вам откроем и поможем…
– Зачем тебе Манька, зачем тебе Манька… Вишь, чего умный человек подсказывает?! – грозно сдвинула брови Ее Величество. – Вот почему ты не совсем вампир? А потому, что клятва твоя неуверенная была! Поди, убедился уже, что правда на нашей стороне, что дружно живем и любовь промеж нас?
– Да как же не убедиться-то? Так ведь противно, видеть не могу, думать не могу! Голова начинает раскалываться! Ну, была когда-то ребром, мне всю жизнь себя за это теперь казнить? Я ребра никому не давал Ты – моя душа! И немногие вампиры могут это понять! Я вот смотрю на них и вижу: не поднимаются так высоко, как мы с тобой, и голос слаб, и мысли приземленные…
– Так-то оно так, – согласилась Ее Величество. – Так ведь нет клятвы нашей на небе. Мое ребро там, а твое? Двое или трое свидетелей должны свидетельствовать, один не свидетель! Грех на нас ложится, пока клятвы не доставлены на небо.
– А это при чем? – удивился Его Величество.
– Повезут они на Небо нашу клятву, и Бог за нас с них станет спрашивать, отчего мол ты, Манька, придумала такое, и клятву взяла с собой, как будто ты Бог, чтобы решать за Меня! Вот теперь отвечай за все! И будут отвечать, а мы убелимся.
– Так ведь если мы с тобой души друг друга, за что ей отвечать? Ну, увидел, ну и что? Да пусть делает с ней что хочет, нам-то какое дело? А ей до нас? Ну, полежала маленько, так я каждую неделю лежу – и ничего, живой, здоровый! – Его Величество похлопал себя. – Разве обидел нас Господь?
Избранный и Ее Величество опять переглянулись. Цыганский еврей осуждающе покачал головой.
